Свидания со злодеем (СИ)

— Я не умею рисовать. Просто знаю, как это делается. Любил смотреть, как Сибилла рисует. Хочу посмотреть, как рисуешь ты. Вот, возьми вина и сыра, перекуси немного. Ужин подадут в конце вечера.

— Зачем?! Я ничего не понимаю!

— Ты торопишься. Все поймешь. А пока… пусть будет так: я скучаю, вынужденный сидеть взаперти с женой моего племянника, которая парой слов может уничтожить все, что мне дорого. Поэтому я скрашиваю серые будни, как могу: ужинами с тобой. Разными, но неизменно интересными, ужинами. Подойдет тебе такое объяснение?

Я сделала несколько больших глотков холодного сладкого вина и с ужасом уставилась на мольберт. Я же никогда не рисовала, Звездноликая! Если не считать занятий с детьми на работе, но это совершенно не то же самое, что рисовать маслом, на настоящем холсте.

Да еще и под взглядом Габриэла, ему на потеху.

— И еще, — совершенно серьезно добавил он, — я совсем не убежденный холостяк.

После этого я отчетливо ощутила, что щеки залил румянец. Чтобы скрыть смущение я поспешно потянулась к тарелке с сыром, неловко задела мольберт и, охнув, едва не упала на пол. Вино выплеснулось из бокала и оставило на рубашке Габриэла безобразные пятна. К его чести, лорд Гримвелл отнесся к этому совершенно спокойно и успел подхватить меня под локоть.

— О, Звездноликая… извини!

— Когда ты нервничаешь, ты очаровательно неуклюжая. Тот букет, что ты забыла перед церемонией…

— Ты видел?! — ахнула я.

— Да, разумеется.

— И то, что я говорила с Харальдом Лотнером?

— И это тоже, Теана.

— Но почему ты не пресек? Он ведь не случайно оказался там, он охотится…

— Я не хочу говорить сейчас о Лотнере, — немного резко отрезал Габриэл, и я стушевалась.

Правда, после того, как он усадил меня на стул, его голос чуть смягчился:

— Сейчас не время говорить о нем. Не хочу портить вечер.

— Я испортила тебе рубашку. Начало положено.

— Рубашку? — как-то странно усмехнулся Габриэл. — Это всего лишь вещь.

А затем легко, будто его совсем ничего не смущало (а так оно, наверное, и было) сбросил рубашку и швырнул ее в дальний угол. Он явно наслаждался моим замешательством, игнорировал страх и с любопытством следил за реакцией, потягивая вино.

И, Звездноликая, он был действительно хорош! В одних свободных штанах, со слегка растрепавшимися темными волосами. Расслабленный, уверенный в себе, спокойный.

— Хочешь, чтобы я нарисовала тебя?

— Ты умеешь?

— Нет, поэтому и предлагаю. Мы с детьми иногда практикуем терапию красками. Когда они рисуют свои страхи или желания. Поэтому я могу нарисовать тебя в виде огромной кракозябры с кучей лапок и длинными зубами.

— Только зубами?

Я снова поспешила спрятаться в вине, но Габриэл вдруг в пару шагов преодолел расстояние между нами и забрал бокал.

— Не так быстро, Теана. Вино быстро бьет в голову, а впереди у нас еще ужин. Я совсем не хочу, чтобы ты напилась и уснула раньше времени. Это было тяжелый день, и мне очень нужен отдых.

— И чем же ты занимаешься здесь, вдали от города?

— Так… дела. Возьми кисточку, краски, и попробуй нарисовать закат. Это самое простое.

Я поняла, что бесполезно взывать к жалости этого колдуна и просить объяснить, зачем все это нужно. Очутившись здесь, я воображала ужасные кровавые ритуалы, пугающие заклинания, опасные зелья. А получила нечто не поддающееся никакой логике. Ужин, рисование, вино и сыр, почти обнаженный Габриэл Гримвелл, который сидит прямо на полу, пока я несмело набираю алую краску и провожу по холсту.

Что ж, в том, как масляные краски ложатся друг на друга, есть определенное очарование. Если не спешить, мягко и плавно, используя разные кисти, писать небо с его переходами от алого к нежно-розовому, штрихами обозначать контуры горизонта и лесной гряды вдалеке. Это довольно увлекательно, особенно для той, что несколько дней просидела взаперти практически без развлечений.

Только взгляд Габриэла не давал покоя. С него словно слетела маска цинизма, насмешки. В глазах появилась странная задумчивая грусть. Каждый раз, когда я на него смотрела, мне казалось, что он где-то не здесь. И впервые — по крайней мере так остро и ярко — мне захотелось узнать, о чем он думает.

Но я не решилась спросить. Даже когда он сам заметил мои взгляды:

— Что? О чем ты думаешь, Теана?

Я солгала:

— Что ты придумаешь в следующий раз. Ужин, рисование… как еще лорд желает развлечься в компании пленницы?

— Я люблю сюрпризы, — со смешком ответил Габриэл.

Подумав, добавил:

— Делать. Получать — как-то не очень. Разрешишь тебе помочь?

— Что? — Я подняла голову.

— Порисовать. Никогда не держал в руках кисть.

— Я могу отказаться?

— Да. Но если не откажешь, то я разрешу выбрать вопрос и честно на него отвечу.

— Любой?

— Не любой. Тот, на который захочу ответить. Но и это неплохо в нашей ситуации, так?

— А если ты захочешь ответить на какой-нибудь дурацкий вопрос?

— Давай поступим так. У меня есть три возможности отказаться отвечать, и на четвертый я отвечаю честно и без отговорок в любом случае. Повторять вопросы нельзя, но, думаю, ты и так найдешь, что спросить.

С минуту помолчав, я вздохнула.

— Ну, хорошо. Но сначала ответ, а потом — рисование!