Свидетель

Джек сглотнул подступивший к горлу комок.

– И что? Вы их не нашли?

– Вам это прекрасно известно. Вы же сами их и предупредили, разве нет?

– Я… я не понимаю, что вам от меня нужно… почему вы меня преследуете… Я только хотел…

– Они ушли в спешке. Дверь оставили открытой. Даже поесть не успели. А еще я нашел на столе пустую жестянку для мелочи.

– Хотите сказать, что моя бывшая жена воровка? – попытался возмутиться Джек.

– Я бы назвал ее отчаянной женщиной. А вот вы – пустоголовый болван, потому что все испортили. Где ее искать теперь?

– Понятия не имею.

– К кому она обратилась бы за помощью?

– Я таких не знаю.

– Подумайте хорошенько.

Глядя на Половски, Джек не в первый уже раз удивлялся тому, насколько непривлекательны некоторые представители человеческого рода. Разве неприемлемые гены не должны отбраковываться в процессе естественного отбора?

Он покачал головой:

– Я действительно не знаю.

Должно быть, фэбээровец почувствовал, что владелец особняка говорит правду, и, посверлив его для верности взглядом, отступил.

– Ладно. Но вы можете, по крайней мере, ответить на мой вопрос. Почему вы их предупредили?

– Потому что… потому что… – Джек беспомощно пожал плечами. – Да я и сам не знаю. Когда вы ушли, я подумал, что, наверное, поступил неправильно. Засомневался, можно ли вам доверять. Он ведь вам не доверял.

– Он? Кто?

– Виктор Холланд. Этот парень считает, что вы участвуете в каком-то заговоре. Между нами говоря, мне показалось, что он несколько… не в себе. От его речей несло паранойей.

– На его месте любой бы стал параноиком. Учитывая, что с ним случилось. – Половски повернулся к двери.

– И что теперь будет?

– Продолжу поиски.

– Где?

– Думаете, я вам скажу? – Фэбээровец толкнул дверь. – Не уезжайте из города, Цуккерман, – бросил он через плечо. – Я вас еще навещу.

– Не получится, – пробормотал себе под нос Джек и, проводив гостя взглядом, посмотрел в небо. Ни облачка. Улыбнувшись про себя, он закрыл дверь.

В Мексике наверняка тоже будет солнечно.

Кто-то явно уходил отсюда в большой спешке.

Фотостудия была открыта. Сэвич прошелся по комнатам, подметив на кровати остатки еды: крошки хлеба, кусок салями, пустую банку из-под пикулей. На столе стояли две кофейные чашки. Это было уже интересно, поскольку из студии вышел только один человек, невысокий, коренастый мужчина в дешевом плаще из полиэстера. Пробыл он здесь недолго. Сэвич видел, как незнакомец сел в темно-зеленый «форд», припаркованный у пятнадцатиминутного счетчика. На счетчике еще оставалось три минуты.

Продолжив экскурсию по студии, Сэвич несколько раз останавливался и рассматривал фотографии. Похоже, опять пустая трата времени. Он уже проверил все другие адреса, которые нашел в черной адресной книжке, но нигде не обнаружил и малейшего следа женщины. Скорее всего, и этот, некоего Хикмана фон Траппа, не станет исключением.

И все же он никак не мог отделаться от ощущения, что приближается к чему-то. Следов хватало. Он читал их, сопоставлял, собирал в цепочку. Итак, сегодня в студии побывали два голодных человека. Они проникли сюда через разбитое окно в гримерной. Потом съели то, что нашли в холодильнике. Они же (или человек в плаще из полиэстера) забрали мелочь из копилки.

Завершив обход, Сэвич вернулся в переднюю. И только тогда заметил мигающий огонек автоответчика.

Он нажал кнопку. Сообщений набралось много, и все они адресовались некоему Хикки – очевидно, тому самому Хикману фон Траппу из адресной книжки. Слушая вполуха сменяющие друг друга голоса, Сэвич неспешно прохаживался по комнате. Большинство сообщений носили деловой характер – звонившие осведомлялись насчет времени приема, спрашивали, когда будут готовы фотографии и не желает ли мастер поработать на журнал «Снуп». У двери Сэвич остановился и, наклонившись, перебрал кучку корреспонденции. Ничего особенного, все адресовано фон Траппу. Потом внимание его привлек лежащий в стороне листок. Записка.

«Мне ужасно неловко, но кто-то украл из моей машины все пленки. Осталась только одна, вот эта. Вот я и решила отправить ее тебе, пока не потеряла. Надеюсь, хоть что-то еще осталось».

Подпись — «Кэти».

Сэвич выпрямился. Кэти? Кэтрин Уивер? Не иначе! Кассета с пленкой… где же она?

Он еще раз перебрал всю почту – ничего. Нашелся только вскрытый конверт с обратным адресом Кэти Уивер. Пленка исчезла. В отчаянии Сэвич схватил первый попавший под руку журнал и запустил его в стену. И замер…

Автоответчик проигрывал очередное сообщение.

«Алло? Алло? Кэти? Если ты там, ответь, слышишь? Тебя разыскивает агент ФБР… какой-то Половски… Я ничего не смог поделать… он меня заставил… пришлось рассказать ему про Хикки. Если ты там, немедленно уходи!»

Сэвич подошел к телефону. Автоответчик умолк, щелкнул и перемотал пленку. Он включил запись еще раз. Прослушал.

Да, сомнений не осталось. Кэтрин Уивер и впрямь побывала здесь. Но не одна, а с Виктором Холландом. Но кто такой этот агент Половски и почему он ищет Холланда? Сэвича уверили, что с бюро вопрос решен – оно расследование прекратило. Если так, то придется уточнить, на кого работает Половски.