Свидетель

И всё закрутилось.

По ощущениям кто-то поправил задравшиеся края джинсов, подал носки, потом меня обули в кроссовки и одели во вчерашнюю куртку. Как маленькую, честное слово. Надо приспособиться к темноте, — думала я. Мне не нравилось быть беспомощной, хотя… если принимаю, надо побыть и такой, наверное.

И от Валерия, и от Сергея накатывали на меня волны тревоги, но разной — от Валерия смешанной со страхом и чувством вины; от начальника охраны — с подозрением. Казалось, он посмотрел на меня, вдохнул духоту комнаты, и понял то, что провело между ним и его боссом четкую границу недоверия.

Когда Сергей помогал мне садиться с машину, я коснулась его руки, и темноту застила яркая череда кадров. Ух ты! Здравствуй, младший братец, Радж!

Я прокручивала их в голове, ныряя то в один, то в другой всю дорогу. И только в клинике именитого профессора меня заставили отвлечься. Я отвечала на вопросы, позволяла заглядывать в мое глазное дно и делать всевозможные манипуляции по большей мере с моей головой и глазами, попутно наблюдая за сферами чужих эмоций.

Темнота удивляла: мой мир не сузился. На мгновение схлопнувшись, он раскрылся, как ночной цветок, обнаруживая то, что мы не замечаем, полагаясь исключительно на зрение. Новый мир был богатым и удивительно говорящим: вопросы, сомнения, недоверие, кокетство медсестры при виде Валерия — все имело свой свет. И теперь я его видела.

* * *

Я не знала только одного, что Георгий Петрович не поехал с нами, сославшись на жутчайшую головную боль. Он сделал то, что никогда доселе не делал: пробрался в святую святых охраны — комнату видеонаблюдения.

Ребята были на обходе, Сергей уехал, остальные охраняли периметр. Доктор был волен делать всё, что захочет. С опаской и съежившимся в груди сердцем Георгий Петрович нашел на сервере «Гостевую № 4. Третий этаж», выбрал дату, время и начал смотреть.

С каждой минутой он вжимался в кресло, оставлял потные отпечатки пальцев и ладоней на столе и поручнях. Повторял: «Не может быть… Как же так… Господи, как ты позволил…» Перематывал, не в состоянии видеть всё, и отчаянно боясь быть застигнутым за таким позором. Догадался, как скопировать запись на флэшку. Та пудовым грузом упала в карман брюк, и доктор вернул запись на место.

Расстегнув ворот рубашки, Айболит вышел на веранду. Ему не хватало воздуха, не хватало решимости справиться с дилеммой: его доброе имя оказалось рядом с именем злодея. Он ведь уважал Валерия, верил ему, любил почти, как родного! А теперь не сможет даже в глаза посмотреть. Не захочет. Но благосостояние семьи, к которому все давно привыкли, тоже повисло на ниточке. Георгий Петрович мерил шагами веранду и мучительно думал. Затем сложил свои вещи в портфель, сел в автомобиль и, когда поместье Черкасова осталось позади, съехал в придорожный карман. Солнце пригревало, сожалея о лете. От золотых листьев осин и берез рябило в глазах. Георгий Петрович вытер платком пот со лба, положил под язык валидол и набрал номер полиции.

— Здравствуйте, — выдохнул он, сунув ладонь под пиджак — туда, где тянуло сердце. — Я должен сообщить о похищении девушки, Варвары Невской. И о преступных действиях в отношении нее…

Глава 10. Изверг

Долгие обследования, наконец, завершились. Нас пригласили в кабинет. Я почувствовала за спиной мягкую спинку кресла, в очередной раз удивляясь яркости телесных ощущений. Они были не важны и совсем не заметны тогда, когда я полагалась в основном на зрение. Сейчас я могла поклясться, что кресло было кожаным, даже не прикасаясь к нему ладонью — хватило упругости, тихого звука, «сцепления» поверхности с тканью моего костюма. Внимание или просто игра воображения?

Контур профессора развел руками, и от него, словно по воде, расплылись в темноте «лунные» круги.

— Первый случай в моей практике: функционально ее глаза в порядке, но она действительно не видит.

— Такое возможно? — подал голос Валерий, по-прежнему напряженный.

Мое сердце радостно стукнуло, узрев надежду на свет.

— Истерическая амблиопия или психогенная слепота, — продолжил профессор, — это полное или частичное снижение зрения в результате психотравмы. Имелись ли у вас, Варвара, поводы для сильного стресса перед потерей зрения?

— Имелись, — за меня сдавленно ответил Валерий.

— Могу поинтересоваться?

— Сначала покушение на убийство, — он кашлянул, борясь с сухостью в горле. — Потом… изнасилование.

— Не люди вокруг, изверги, — сокрушился медик. — Вы в полицию уже заявили?

— Не волнуйтесь, приму меры, — ответил изверг. — Это можно исправить? Я готов заплатить любые деньги.