Свидетель

От работ освобождались только немощные, больные, старики да кормящие мамочки. И дети до одиннадцати лет. После чего — пожалуйте на «работушку тук-тук», детство закончилось. Начинали с уборки платформ, близлежащих туннелей и «цехов» после окончания работы, да няньками в яслях. Лет с тринадцати дежурили по кухне — мыли посуду, таскали воду, да мало ли какая найдется черновая работа. Ну а с четырнадцати, а кто-то и раньше — уже на самом производстве. Это при том, что от обязательного посещения школы никто не освобождался…

Кто не работает — тот не ест. И не просто не ест. Не хочешь работать добровольно — будешь из-под палки. На «Даче». После того, как оттуда, по отбытии срока, вернулись первые «сидельцы», желающих отлынивать от трудовой повинности резко поубавилось.

Но проблемы это все равно не решило. Пытались, и не безуспешно, что-то выращивать сами. Лучше всего, ожидаемо, росли грибы. Но они хоть и носили гордое название трюфель, от голода не спасали. Кролики и куры, чудом пережившие всеобщий трындец и отловленные в Мурино и окрестных поселках, как-то решали проблему с мясом, но все равно основным источником белка оставались несчастные крысы, поголовье которых в первые годы после заселения метро резко сократилось… Люди не жили, скорее — выживали. Скудный рацион, отсутствие дневного света, витаминов. Прошло всего несколько лет, и стало ясно — станции вымирают. И спасти их может только чудо.

Таким чудом для Конфедерации явились муринцы.

* * *

Муринцы… Никто толком и не помнит, когда они стали неотъемлемой частью Конфедерации. То ли невероятная везучесть Рата в очередной раз спасла его детище от верной гибели, то ли Бог решил дать человечеству еще один шанс.

Рядовые «конфедераты» знали про них не так много — внутри метро они показывались редко, и про себя, свою жизнь особо не распространялись. Всегда молчаливые, они лишь следовали установленному в протоколе встреч маршруту, не пытаясь пойти на контакт с местными жителями. И если на них смотрели кто с любопытством, а кто и со страхом (не иначе слуги дьявола — только они и могли спокойно жить на поверхности), то сами муринцы отвечали лишь холодным презрением: со времени Катастрофы прошло двадцать лет, но события тех дней в память впечатались навечно. И, похоже, рассказы о них «передавались по наследству»: воспоминания о предательстве не так-то просто изжить…

* * *

На станции было шумно. Народ собрался у разделительной черты на платформе и с интересом наблюдал за необычными гостями. Слухи о том, что наверху живет не только всякая нечисть, ходили по метро давно. Сталкеры — народ молчаливый и неразговорчивый, но когда после тяжелого похода немного расслабятся, такое порой выдадут. Как говорится — чупакабра рядом не валялась! Они-то и рассказали, что не раз видели и в городе, и в Мурино странных существ. Внешне они ничем не отличались от людей, но людьми однозначно не были. Иначе как объяснить, что они свободно расхаживали по зараженной поверхности без каких-либо, даже примитивных средств защиты. И ладно бы еще по Мурино, там фон низкий, но ведь их видели и у «Мужества», а там уже фонит серьезно. Рассмотреть их близко не удавалось — увидев сталкеров, они быстро исчезали. Михей с Рыбаком однажды попытались засаду устроить, поймать одного такого, да только без толку: тот, как почуял неладное, ушел. Многие вообще считали их за привидения-фантомы — мало ли чего неожиданного и таинственного можно было встретить в разрушенном городе? Не нападают — и то ладно.

И вот теперь эти самые фантомы прибыли на «Гражданку»…

* * *

Наверное, примерно так же должен был выглядеть первый контакт с канувшими в Лету пришельцами из других миров.

Из подкатившей к перрону дрезины вышли два человека. Высокие, крепкие, они ничем не отличались по виду от окружавшей их толпы. Те же руки-ноги-голова. Два глаза, пять пальцев. И одеждой мало чем отличались. Разве вот только кожанки… Было видно, что самодельные, кожа выделана не очень, поэтому и запах от них шел специфический. А вот лица — смуглые, загоревшие, обветренные. Возможно, поэтому большинство из собравшихся тут мужчин по сравнению с гостями казались бледной немочью. У одного из прибывших за плечами был огромный брезентовый рюкзак, из тех, что были в ходу аж в прошлом тысячелетии. Уже накануне Катастрофы раритет, а эти вот откопали где-то…

Гости внимательно оглядели толпу, один из них, тот, что был постарше, не удержался, хмыкнул, и процессия двинулась вслед за Координатором…

В тот день Ратникову принесли короткую записку от Мороза, что с ними ищут контакт, и что Мазай, один из сталкеров с «Мужества», доставивший послание, все сам расскажет в подробностях.