Свидетель

— А тебя трахали уже в попу? Ты и здесь раздолбанная? Или у тебя осталась хотя бы одна девственная дырочка?

Видимо, вопросы были риторическими, потому что ответа от неё не требовалось. Тая сильнее вжалась лицом в подушку.

Мужская рука тем временем продолжила исследовать её полушария, ощутимо сжимая и оставляя красноватые пятна, завтра обещающие стать синяками. Чуть помяли и скользнули ниже, к плотно сжатым ногам.

— Раздвинь.

Его голос совсем охрип, и если бы Тая не продолжала находиться в полушоковом состоянии, воспринимать происходящее через призму прошлого и ожидать боли, она непременно удивилась бы, задалась вопросом — что же происходит с самим Дареном?

Но она была слишком напряжена.

Его пальцы коснулись обнаженной плоти. Прошлись по сухим складочкам. Задержались на них.

Тая лежала, не шевелясь.

Если Дарену нужна будет её активность, он скажет — отдаст приказ.

— Шире.

Снова лаконично и по существу.

Тая подчинилась.

Она услышала, как глухо щелкает резинка от домашних штанов. Он не собирался избавляться от одежды полностью, лишь приспустил штаны. Не удосужился. Да и зачем… Кто она такая, чтобы с ней возиться?

На этот раз, когда он прикоснулся к её лону, она ощутила, что его пальцы смочены слюной. И на том спасибо.

Предательские слезы зажгли глаза.

Дарен старался максимально меньше касаться её, словно боялся запачкаться. Лишь только в местах, где их тела обеспечивали полное слияние. Воображение Таи живо нарисовало картину, где мужчина навис над её распластанным телом, как расставляет мускулистые крепкие руки по обе стороны от её лопаток, как бугрятся его мышцы. Но главное — на его лице застывает нечитабельное выражение, на нем нет ни одной эмоции.

Лишь только похоть в глазах.

Дарен оказался крупным не только телом, но и интимной плотью. Когда головка прикоснулась к увлажненным слюной складкам, Тая мысленно охнула. Её рот не издал ни одного звука. Она с силой сжала губы, готовая к боли, к тому, что сейчас её будут рвать.

Она ошиблась.

Дарен входил плавно. Не спеша.

Ожидаемой боли не последовало. Да, был сильный дискомфорт, от того, что сухие складки расперло изнутри, заполнило до основания, натянуло до предела. Присутствовало сильное жжение, словно внутри неё прошлись наждачной бумагой, что до сих пор использовали некоторые мастера, работающие по старинке.

Дарен не дал возможности привыкнуть к себе и начал движения. Первое, второе, третье.

Тая же, в отличие от мужчины, бравшего её тело, лежала, не двигаясь и не дыша. По крайней мере, ей казалось, что воздуха больше нет у неё в легких, да и сама жизнь вытекает из её тела с каждым толчком внутри себя. Сколько надежд она возлагала на это путешествие… И одно из них было началом спокойной жизни.

С новой встречей с Дареном всё покатилось по наклонной.

Сколько раз в прошлом она мечтала воссоединиться с ним? У неё были даже грешные, преступные мысли отдаться ему. Стать его. Перед днем, когда она совершила предательство…

Дарен вошёл резко, до конца, и Тая невольно отреагировала, выгнувшись спиной вперед.

— Что же ты, какая неласковая, — его голос врезался в сознание, проникал и затрагивал те струны души, которые, как думала Тая, она спрятала далеко-далеко, погребла под светлыми надеждами стать когда-либо счастливой.

Дарену же удавалось тянуть за эти струны, натягивая их до максимального предела, едва ли порывая.

— Хотя бы попой двигай.

В голосе Дарена слышалась насмешка. Никакой нежности, никакой любви. Лишь потребительское отношение.

В следующий раз она обязательно будет двигаться. Как он захочет, будет выполнять каждый его приказ. Но не сегодня.

И вновь, как пару минут назад, от неё не требовалось ответа.

Его руки опустились на её ягодицы и потянули назад. Тая инстинктивно ухватилась за простыню, едва не ломая короткие ногти. Пальцы мужчины не берегли её плоть, держали крепко, властно.

И движения стали другими.

Теперь Дарен проникал в неё резкими толчками, на всю длину толстого крупного члена. Вот тогда и расцвела боль яркими красками, распустила бутоны, состоящие из шипов. На самом деле боль была не сильной, но Таей воспринималась иначе. Она зажмурила глаза, моля Всевышнего, чтобы поскорее всё закончилось.

Самый глубокий и финальный толчок сорвал, всё же сорвал с её губ глухой, болезненный стон. Тая испугалась собственной реакции, ожидая последствий.

Но их не было.

Лишь тяжелое дыхание Дарена.

А потом её отпустили.

Кровать жалобно скрипнула, когда мужчина встал с неё.

Удаляющиеся шаги.

И почти беззвучно захлопывающая дверь.

Тая снова безвольно опустилась на матрас животом и повернула голову влево.

Её глаза оставались абсолютно сухими.

* * *

Дарен выпил ещё.

Как только вышел от Таи, большими шагами-прыжками достиг кухни и повторил недавние манипуляции.

Давно он не чувствовал себя так паршиво.

Так по-скотски.