Свидетель

Но она прикасалась… Робко. Осторожно. Он накрывал её ладонь своей и проводил по коже с большей силой, вдавливая её в себя.

Сейчас же Тая не колебалась. Себе дороже. Вернула руки на его горячие плечи, молясь, чтобы он отцепил ей волосы и перестал тянуть голову к полу.

— Моя…

Тая пыталась устоять на ногах, получалось плохо.

— Я упаду…

Она не договорила. Волосы сразу же отпустили, зато рука скользнула по спине и остановилась на талии, куда опустилась и вторая.

Тая не успела никак среагировать, как почувствовала, что её поднимают в воздух и в следующую секунду опускают на пустой стол.

Дарен навис над ней. Взгляд Таи снова лихорадочно прошёлся по его лицу, что, казалось, даже потемнел. Брови сведены, глаза яростно пылают не то непонятным гневом, не то возбуждением, на висках проступили синеватые вены, кадык несколько раз дернулся.

Тая никогда не видела Дарена в таком состоянии. Даже вчера, когда он понял, кто перед ним.

— Дай мне себя, Тая, дай.

Не то просил, не то приказывал.

Девушка находилась на грани морального срыва. Что он от неё хочет? Она окончательно запуталась. Распластанная на кухонном столе и абсолютно беспомощная.

Дарен тяжело дышал. Воздух вырывался из плотно сжатых губ. Руки он расставил по обе стороны от бедер Таи. И смотрел в лицо девушке.

Она не знала, что ему ответить. Отчего-то ей думалось, что он и не ждет её ответа. Ему он не нужен. Он словно пребывал в каком-то дурмане, в своем мире, недоступный ей.

— Что мне сделать, Дарен? — она всё же пересилила себя и спросила, ибо молчание затягивалось, сгущая и без того густую атмосферу. Проведи ножом по воздуху и останется видимый след.

— Хочу тебя. До дури. Оттрахать тебя хочу… У меня член колом стоит и яйца сводит от похоти… Но я чувствую твой страх, Тая. Ты понимаешь… чувствую твой страх! — он обвинял. Смотрел ей в глаза, не разрывая их невидимого контакта, проникая глубже, чем Тае хотелось бы. — Он разъедает кровь. Вчера думал — рвать тебя буду. Драть так, чтобы ты выла от боли. За своё предательство. За свою ложь. Чтобы корчилась подо мной и молилась. А я наслаждался твоей болью. Своей долбанной местью. Мне хотелось видеть твои слезы и чувствовать твой страх. Я намеревался пить его, как воду. Как воздух горный, что пьянит тут хлеще любого спиртного. Я готовился слизывать твои слезы, как дикий зверь. Сделать их изысканным десертом, — его глаза стали по-настоящему жуткими. В нем бесновалась сама тьма, что рвалась на свободу, поглотить, раздавить всё, что попадется в её досягаемости. — Ты заслужила мою месть, несмотря ни на что… И вот ты лежишь сейчас на столе, и твой страх не вызывает никакого удовольствия. НИ-КА-КО-ГО, мать твою…

Тае захотелось закричать, чтобы он замолчал. Не смел больше ничего говорить, потому что она не желала слушать его признания. Они резали наживую, без анестезии. Вскрывали старые нарывы и сжигали дотла самооборону. Ту хлипкую стену, которую всё же удалось выстроить Тае.

Её крик так и остался безмолвным.

А Дарен продолжал:

— И я понятия не имею, что делать. Одна моя часть велит сдернуть с тебя долбанные штаны, которые я ненавижу видеть на женщинах, и отодрать тебя так, как планировал. Жестко. Глубоко. Как я люблю и хочу. Как того заслуживает девушка, что предала. А вторая… Вторая пробуждает того слабака, что сдувал с тебя пылинки и мечтал сначала назвать невестой, а потом женой. Что планировал сделать тебя самой счастливой во всех известных мирах. Носить тебя на руках и баловать. Который думал, что будет первым и единственным. Единственным, сука ты этакая! А что в итоге?!

Услышав «сука», такое привычное от Аэрда, впитавшиеся в кровь, выработавшее в Тае ненависть, она действовала на чистом рефлексе. Когда-никогда, но всему наступает предел. Страху тоже. Этот предел звенит в голове, руша все барьеры, сжигая мосты.

Тая, глухо зарычав, поджала ноги к груди, сама не понимая, как ей это удалось, и ударила пятками в грудь Дарена.

Позже она поймет, что только благодаря неожиданности, ей удалось пошатнуть мужчину. Тот, явно не ожидал никакого физического отпора и, когда получил удар в грудь, отпрянул. Это позволило Таи соскользнуть со стола и ринуться прочь с кухни, не разбирая дороги и не видя ничего перед собой. Её гнал инстинкт выживания. Перед глазами образовалась пелена из слез. Как результат она врезалась в дверной косяк, благо плечом, но это замедлило скорость.

Да, возможно, Тая бы убежала…

Возможно.

Вопрос в другом — куда?

Сердце заходилось в бешеном ритме.

Мужская рука настигла её быстро. Тая успела выбежать из кухни и сделать пару шагов-прыжков в гостиной.

Её остановили.

— Кудааа…

Это рычания заставило Таю сопротивляться. Где-то в закоулках сознания здравомыслие завопило, чтобы она немедленно остановилась, прекратила. Что в конечном итоге она сделает больно только лишь себе. Что стоящий позади неё мужчина, яростно обжигающий открытую ее шею своим горячим дыханием, намного сильнее её.

А главное — бежать некуда.

Вокруг снег.

И дверь с кодом.