Свидетель канона

– И что, вы полагаете, мы должны протестовать против перемен?

– Я против протеста по самой своей сути, – черноглазый вздохнул. – Что поделать, если у вас такой возраст. Кто в шестнадцать не свергал кумиров, лишен сердца, это верно. Но верно и другое: кто к тридцати не остепенился, лишен мозга.

Сергей зевнул:

– Камрад, это баян.

– Угу, с во-от какой бородой, – хмыкнул здоровяк, снова выпрямляясь. – Просто задумайся.

– А это уже классическая манипуляция собеседником.

Сергей тоже выпрямился и вежливо – ну, насколько сумел – попросил очистить машину. Обед заканчивался.

Косплееры дисциплинировано вымелись наружу, построились четкой коробочкой под командованием мгновенно выдвинутого старшего и синхронно поклонились, пропев благодарность – Сергей чуть ключи от машины не выронил, до того ловко все это японцы проделали.

Он тоже поклонился в ответ. Совсем не так ловко, но все остались довольны. Пробормотал прощание и заторопился к воротам храма, к приборам и записям. Черноглазый амбал поглядел вслед аспиранту, шагнул то ли за стену магазинчика-стекляшки, то ли за очередной микроавтобус в ряду, но пропал мгновенно; впрочем, косплееры внимания не обратили. Праздник же, Танабата. Сходятся миры, над Млечным Путем чайки создают мост, подумаешь, чудом больше. Вот, с настоящим гайдзином сфоткались, на реальном "уазике"!

Кстати, гайдзин-то ушел в сторону храма. Вон, уже под воротами.

* * *

Под воротами Сергей ощутил словно бы легонький толчок и сорвался на бег. Похоже, начинается. В грунтовый дворик перед малым святилищем он влетел одновременно с бегущим от музея научруком. А ведь у Дон-Кихота сын тоже кан-сенен, подумал Сергей. И тоже, если не врет легенда, пошел в море не столько ради мира на земле, сколько ради девчонки. Есть еще кино про них, но верить фильму опасно, так и в счастливый конец поверить можно…

Игорь за ноутбуком обернулся и шепнул:

– Долго ты.

– Фоткались на "Уазике", всей толпой.

– Точно фоткались или трахались?

– В жопу иди, озабоченный.

Игорь заржал:

– Ну, ты хотя бы телефоны взял? Ты ж страшне коварне русске, что ж ты прохлопал?

Сергей вытащил второй ноутбук, размотал и надел наушники, включился в сеть резервным каналом. Обсуждать и теории строить можно потом, за рюмкой чая. Сейчас рутина, та самая, никем не любимая. Замерить сто тыщ циферок, создать поле для смелых гипотез, накидать под ноги того самого канона…

Сергей вздохнул, толкнул приятеля кулаком в плечо:

– Игорь, блин. С людьми аккуратно надо, их же потом не отнормируешь ни по модулю, ни по гауссиане. Это же тебе не квантовая наблюдаемая!

* * *

– Квантовая наблюдаемая – математическая абстракция, а физическое значение – вещественное число. Вот о способах перевода одного в другое мы и спорим. Я не физик и Сиона тоже не физик, по Сарториусу… Цитату узнал?

– Нет.

– Лем, "Солярис". Вот что, прежде, чем раздевать меня взглядом, прочитай хоть что-нибудь сложнее этикетки для освежителя.

– Не поверишь, я с Лемом в сорок первом году пиво пил в Лемберге, который тогда еще не назывался Львов. Там пан Станислав проходил военное обучение, и жаловался. Дескать, учат нас, как будто танков нет на свете совсем. Я у него даже автограф взял, но потом растрясло где-то по грунтовкам, вот бумага и выпала. До сих пор жалею.

– Не врешь?

– Зачем?

Киришима запнулась.

В самом деле, зачем?

– Тогда скажи, где ты так быстро нырять научился?

Собеседник вздохнул. Хорошо вздохнул, мощно. Киришима поежилась. Да, с этой тварью даже в учебном бою перепинываться – это не своих гонять, привычных и нестрашных. Она и попала-то всего под единственный залп, а корпус до сих пор чешется. И ремботы все еще сигналят красным.

Что сама она влепила ответно раз десять, утешение слабое. Как сестра и объясняла, "Советский Союз" – немного слишком. Немного чересчур. Проектировали его без тормозов и без оглядки на возможности верфей. Так что и противоторпедную защиту, и бронирование, и силовую установку ему запланировали такую, что теперь его можно долго ракетами ковырять…

Но противник в учебном бою удивил ее совсем не линкорной резвостью. Признаться, Киришима надеялась на свой отменный ход. Она все же "быстрый линкор". Перебегать, закружить – и в дамки.

А накрытый ее залпом "Советский Союз" просто нырял метров на тридцать, оставляя снаружи пару плавучих дронов-наблюдателей, дублируя гравитационный радар. И все, привет. Хочешь – пробивай сперва тридцать метров океана, и только потом поле Клейна и собственно броню. Хочешь – под водой торпедами в него швыряйся, так она же не "Сэндай" с сорока торпедами в залпе!

Нет, можно еще испарить воду атомным зарядом или само пространство танатониумом. Ударная волна пройдет как надо, даже туманнику придется плохо.

Но…

Но до сих пор Киришиме просто не попадались противники, стоящие по-настоящему тяжелого оружия.

Она просто не привыкла на каждый чих швыряться "красными" боеголовками, тем более – "черными". Даже Глубинников били артиллерией, и вполне хватало.

– Так… – матрос поморщился. – Принял однажды на поле полторы мегатонны.