Свидетель канона

– Ну вот, сейчас еще о бессмертии ратиться учнут. Сколько тебе повторять: зачем ты вмешался в красивую картинку? Да, застывшая. Но зато все там живы, и все останутся живыми вечно. И пускай сидят в той клеточке, куда судьба определила!

Слышит его не только матрос, слышит и молодая пара – у мужчины на плечах мальчишка в матроске, у стройной до тонкости женщины волосы розовые, в остальном люди как люди: костюм-прическа, у женщины пакет из модного магазина, у мужчины горлышко серебряной фляжки выглядывает из кармана… Переглядываются мужчина с женщиной и говорят хором:

– И мы бы не встретились? Мы не согласны!

Рядом с ними, похоже, реконструкторы. Век семнадцатый, центральная Европа. Огненно-рыжая девушка в лиловой до пят юбке, в распахнутом на белой рубашке жилете, в фантастическом алом берете; мужчина в строгой коричневой тройке, рубашка под галстук, цепочка из жилетного кармана, и только белые-белые волосы, прямо тебе снега Килиманджаро, и только белые-белые глаза, как режущее пламя водородной горелки.

Мужчина в строгом и девушка в ярком синхронно хмыкают и синхронно же произносят:

– Лучше так, чем не любить совсем!

Отшатывается тип в сером пиджаке, хватается за ручку стеклянную, вертит в пальцах, забывает о вежливости:

– Твою мать, да сколько ты сюда всего намешал!

– В плов одного масла четыре сорта идет, про пряности не заикаюсь даже.

Морщится серый пиджак, глаза черные прикрывает, матроса за рукав отводит в сторону:

– Здесь тебе не караван-сарай. Куда ты все денешь?

Матрос не морщится. Глаза темнеют, совсем темнеют, почти как у оппонента становятся, светлее разве что на полтона. Таким темно-синим на картах глубин Марианскую впадину закрашивают. А на схемах у артиллеристов – ту часть эллипса рассеивания, где двадцать пять процентов написано. Те четыре средние клетки, куда половина всех снарядов приходит.

– Заархивирую. С себя и начну. Ты – это я, сам говорил. Значит, нехрен болтаться где попало, марш в будку!

Ухмыляется черноглазый в сером:

– Ой, да хуй тебе с размаху, я же мысли твои слышу в миг появления. Сколько месяцев ты уже меня ловишь-ловишь, а все никак? Сколько ты уже витков за мной по планете намотал?

* * *

– … Сколько ты уже витков за мной по планете намотал?

Вот зря Свидетель это сказал. Цепочка выстроилась мгновенно: витки вокруг планеты – спутники – поправки на отставание часов – эксперимент Хафеле – Китинга – у меня мысль приходит на двести наносекунд раньше…

Дальше квантовая часть личности сработала раньше, чем тормозная человеческая додумала.

Свидетель посмотрел мне в глаза, в них промелькнул короткий солнечно-золотой отблеск, и Свидетель, отшатнувшись, взмахнул руками; левая оказалась так близко!

Я понял, что тоже должен сделать и протянул руку, но только правую.

Полная синхронность движений, вот уже наши пальцы встречаются, и…

Пространство рябит, и я вижу, как моя рука словно бы начинает погружаться в воду.

– Да… – прошептал еле слышно. – Ты – это я.

– А я – это ты.

– Мы…

– …Одно…

– …Целое!

Мир на мгновение пропал – ощущение, как от смены декорации в театре – потом снова свет, снова набережная, люди в праздничном.

И поодаль, на рейде, корабли. Дружеский визит. Громадный кирпич авианосца – не КШиПа, именно авианосца, значит: Рицко Акаги. В мареве "цундере-крейсер" Такао, ну а вон там, судя по бурунам, опять втихаря торпедой перекидываются со скуки – эсминцы, дивизион Симакадзе.

А вот и девчонки-аватары улыбчивой толпой по набережной:

– Хватит мозги сушить! Пошли праздновать!

И Симакадзе уже вокруг завивается, подмигивает:

– Я сейчас Киришиме сама позвоню. Стесняешься, да?

Скорость у Симакадзе всем на зависть, разве Ташка могла бы обогнать, но и она моргает глазками с показным смущением. Вызов, контакт – и вот Киришима отвечает.

* * *

– … Нет, я не поеду на вашу встречу. Вы там соберетесь минувшие дни вспоминать, а у меня в будущем дел по горло. Через три часа связь с Юпитером, Осакабе на высокой орбите пойдет ретранслятором… Да и зачем я там?

– …

– Ой, да возьмите в сети фотографию моей аватары.

– …

– Ну, по случаю такого уж праздника найдите без одежды, я же знаю, что есть! Люди как увидят, сразу истекут слюной и них мигом отключатся даже зародыши мозгов.

– Симакадзе, можно попросить? Благодарю… Киришима-сама, за вами должок.

– Мы перешли на "ты" еще на Тиниане.

– Тогда выполняй свою часть сделки. Я про квантовую механику все явки-пароли-адреса сдал. А ты что же? Тут вокруг праздник, а на меня все опять косятся, как на хромого леопарда. Вроде и гроза саванны, и вроде без дождя… Что ты там говорила про улыбку?

– Что она у тебя очень вынужденная. Почему?

– Я как сбитый пилот. Надо вставать и пробовать еще раз. И долг, и друзья, и командование уже задобалось намекать. А страшно, тело помнит боль. Ты долго работала с Макие, да и в плюшевой игрушке посидела, представление имеешь, хоть какие-то шансы, что поймешь. Некогда мне вдумчиво искать психотерапевта, зрители уже пар пускают изо всех отверстий. Со Свидетелем, скажем так, я договорился. Значит, скоро уже режиссер наклейку оторвет, и пора мне бежать превозмогать дальше… Так поможешь?