Свидетель колдовства

Одной из функций колдуна является помощь человеку, несчастному в любви, идет ли речь о том, чтобы вызвать к нему интерес со стороны его любимой или любимого, или о том, чтобы раздуть пламя угаснувшей страсти. У старого жреца в обоих случаях было одно лекарство: орех бетеля, пропитанный специальными маслами. Его посылают объекту неразделенных чувств. Когда же жертва возьмет орех в рот, она тут же, по словам жреца, начинает пылать любовью к клиенту знахаря. Одной из обязательных предпосылок для успеха такого рода процедур является то, что объект должен знать о намерениях. Слухи же об этом очень быстро распространяются.

Старый Ида Багут Геде Агунг признал, что страха, внушенного махинациями колдуна, вполне достаточно, чтобы заставить любую девушку вернуть свою любовь отвергнутому поклоннику и во избежание риска подчиниться власти «магии». Это, вероятно, зажигает огонь любви скорее, чем бетельный орех со специальными маслами. Роль психологических факторов в действиях подобного рода очевидна. Сила внушения — это, возможно, самый эффективный инструмент колдуна; она же является одним из наиболее сильных психологических приемов, используемых и в современной медицине. Психологическим инструментом, не связанным прямо с медициной, является также танец; на Бали и в других местах — от Дальнего Востока до Океании — у меня была возможность наблюдать, как танец включался в схему ритуальных и художественных обрядов знахарей.

Может быть, самым ярким примером танца как средства психологической разрядки служит так называемый «танец одержимости». Этот термин обычно применяют к африканским танцам, таким, как «танец шакала». Однако тому, кто наблюдал различные виды подобных танцев — от самых примитивных до самых совершенных в художественном отношении, — ясно, что в различных странах они преследуют одинаковые цели.

Рисунок и музыка танца всегда идут под бдительным присмотром жреца или знахаря, тем самым он строго контролирует воздействие танца. Если целью этого знахаря является «изгнание духов», то танец как бы носит характер психологической разрядки. В результате «танца одержимости» человек «излечивается» от своих недугов и возвращается к нормальному образу жизни.

В этом виде психологической разрядки есть нечто общее с основами современной психотерапии. Hо разница между первобытной и цивилизованной процедурами заключается в природе средств г этой разрядки. В первобытном обществе внутренние побуждения и желания человека высвобождаются в коллективных формах, и это снимает чувство одиночества и оторванности от коллектива. Лечась в присутствии других, больной разрешает свои внутренние проблемы и освобождается от «духов». В Папуа (Hовая Гвинея) я познакомился с культом торо, где существует такое же, но более контролируемое высвобождение внутренних желаний. Человека, стремящегося приобщиться к этому культу, обычно посещают видения, которые могут быть просто галлюцинациями. Hовообращенного обучают способам, позволяющим вызывать видения; эти способы — форма контакта с «духом», жаждущим вселиться в него.

Это часто называют магией Оракайва. Ее последователи твердо верят, что их видения — реальность, зачастую — пророчество. Поэтому они с гордостью рассказывают всем и каждому о своих видениях. Принадлежность к культу «видений» придает им дополнительный вес в глазах односельчан. Эти видения у разных людей часто настолько схожи, что бывает трудно сказать, что кому привиделось, а что просто пересказ с чужих слов.

Собираясь вместе, последователи культа торо поют, бьют в барабаны и танцуют. Эти танцы известны среди местных жителей под названием касамба, они отличаются от местного танца «синг-синг» неистовством и избытком эмоций, разгорающихся во время танца.

Гостей приветствуют характерным приветственным выкриком «Орода! Орода!». Для членов культа торо это своего рода пароль.

Когда появляются вновь прибывшие, темп танца возрастает, молодежь, стараясь перещеголять друг друга, теряет контроль над собой. Они размахивают оружием, срубая ветки банановых деревьев и кокосовых пальм, и жуют бетельный орех до тех пор, пока из их ртов не закапает темно-красный сок.

Hа Бали, недалеко от города Клунг-Клунг, я был свидетелем самого неистового и фантастического танца из всех, которые мне доводилось когда-либо видеть. Он называется «танцем криса», потому что танцующие в неистовстве буквально пронзали себя своими острыми крисами, или мечами.

Я путешествовал по северной части острова, когда услышал, что в одной из деревень как раз идут приготовления к такому танцу. Часто они длятся в течение нескольких дней, и я решил туда поехать. Подъезжая к городу, мы были вынуждены свернуть с дороги, чтобы пропустить процессию, состоявшую из мужчин и женщин, одетых в яркие одежды. Мой гид объяснил мне, что эти люди идут в деревню Пак Себали, где готовится «танец криса».