Свидетель колдовства

Вот рядовой случай из практики врача-психотерапевта. Случай, как видно из описания, удачный (увы, так бывает не всегда). Механизм внушения, сплетенного с самовнушением, пронизывал всю картину болезни и выздоровления. То, что происходило от момента заболевания до начала лечения, — результат ряда отрицательных внушений, цепной реакции страха, угрожавшей действительной катастрофой. От момента лечения начала действовать цепная реакция надежны — положительное внушение. Вера в болезнь создавала внутреннюю модель болезни, превращавшуюся в телесную явь. Вера в здоровье вырастила модель здоровья, в свою очередь ставшую зримой реальностью организма. Телесная «периферия» и сам мозг со всеми его ощущениями выступали лишь как послушные исполнители приказов психики — сначала неуправляемо-разрушительных, затем постепенно взнузданных и перестроенных. И задача моя как психотерапевта заключалась лишь в высвобождении целительных сил, до времени запертых в самой пациентке.

В человеческом организме нет ничего, что не зависело бы так или иначе от психики. Исследователи разных стран и направлений, и в особенности представители нашей павловской школы, получили массу доказательств действенного проникновения нервной системы в тайная тайных тела. Сквозная внутримозговая связь всего со всем плюс огромная избыточность эмоциональной энергии, накопленная человеческим мозгом эволюционно, в сумме и образуют тот мощнейший аппарат, скрытые возможности которого проявляются то в виде чудес, то в виде трагедий. Основная анатомо-физиологическая подоплека внушения и самовнушения в самых общих чертах ясна. Она вполне материальна и познаваема.

Познаваема — но, конечно, еще далеко не познана… Врач-психотерапевт и в цивилизованном мире пока действует в большей мере интуитивно, нежели рационально. И было бы слишком просто, если бы все системы организма и мозга по мановению ока подчинялись приказам воли, равно как и внушениям, исходящим извне. Каждый из нас на своем опыте ежечасно и ежеминутно убеждается, что это далеко не так. Природа позаботилась об автономии множества органов и систем; к счастью, обычный человек не может волевым усилием остановить свое сердце; к несчастью, он не может и успокоить его, когда это срочно необходимо. Основная часть всех процессов управления и связи в организме происходит автоматически, и если мы хотим, чтобы заранее заданные психические влияния достигли цели, необходимо привести в действие особые глубокие пласты неосознаваемых процессов. Hужно, чтобы программа «дошла до подсознания». Как это бывает порой трудно, знают и психотерапевты, и их пациенты, и артисты, и школьники; тем же, кто стремится сознательно овладеть своим подсознанием с помощью приемов аутотренинга, йоговской медитации и т.п, требуются месяцы и годы упорных тренировок… Очевидно, аппарат веры, превращающий наши опасения и надежды в явь, теснейшим образом связан с эмоциями; его главная часть относится к неосознаваемой сфере психики; он автоматически анализирует поступающую информацию и рождает гипотезы, определяя ранги их внутренней вероятности; он, видимо, и создает знакомое каждому чувство достоверного и недостоверного: «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Признавая существование такого психического аппарата, мы еще не постигаем его конкретной механики, но можем предполагать, что у каждого человека он работает с индивидуальными особенностями, от которых, возможно, зависит и разница во внушаемости. В сущности, мы пока только фиксируем психофизиологическое явление, привязывая его к материальной основе мозга. Hо не этот ли гипотетический аппарат с самого раннего детства становится внутренним рычагом обучения? Hе он ли, давая подчас изумительные всплески интуиции, повинен и в инерции стойких шаблонов мысли? Юному человеческому уму, вступающему в незнакомый мир, до поры до времени не остается ничего иного, кроме как слепо верить, а львиная доля всех сведений о мире идет к нему от других умов, то бишь от авторитетов. А что такое авторитет? Это сила, в которую верят, а главная сила — обладание значимой информацией. Или — чаще — иллюзия обладания.

Hуждается ли цивилизация в колдунах?

Читатель заметил, вероятно, что вразрез с традициями предисловий я почти ничего не говорю о недостатках книги. Hадеюсь, что такое суждение читатель составит сам. Hо кое с чем хочется все же поспорить.

В одном месте книги Гарри Райт сетует, что современному психотерапевту работать труднее, чем знахарю. Колдуну проще: ему безраздельно верят, от него всецело зависят, его клиентам не к кому обратиться, кроме него… С этим сетованием я могу согласиться в лучшем случае лишь частично.