Свидетель Мертвых

Пообедав в недорогом бариджанском заведении – «джо’ан», – я отправился по маршруту, подсказанному мне мин Таленин. Как всегда, ее инструкции были четкими и ясными, и я без проблем нашел Алую Оперу.

Пятиэтажное здание Оперы занимало целый квартал. Огромная арка входа показалась мне разинутым ртом, готовым проглотить меня целиком.

Я сурово приказал себе не думать о глупостях.

Я никогда не бывал в Алой Опере – даже самые дешевые билеты были мне не по карману. Меня поразили красные, как киноварь, стены фойе, и я обрадовался тому, что вокруг никого не было и никто не видел, как я стоял с открытым ртом, словно выброшенная на берег рыба. Фойе было просторным, и цвет стен в сочетании с высоким сводчатым потолком действительно создавал впечатление, будто я нахожусь в пасти чудовища. Я направился к билетной кассе, с неприятным чувством слушая стук собственных каблуков. В окошечке внезапно появился молодой мужчина, наполовину гоблин, и обратился ко мне:

– Чем я могу вам помочь, отала?

– Меня зовут Тара Келехар, – ответил я. – Я Свидетель Мертвых. Мне необходимо поговорить с кем-нибудь из служащих относительно смерти, которую я расследую.

На лице юноши появилось выражение тревоги и неуверенности.

– Я… Я не знаю. Мера Калменеда сейчас нет, и я не знаю, кто…

Он смолк и задумчиво нахмурился. Внезапно ему в голову, видимо, пришла какая-то мысль, и он заговорил:

– Я спрошу мера Пел-Тенхиора. Прошу прощения, я сейчас вернусь.

И он скрылся.

Ждать пришлось недолго: одна из дверей в зрительный зал распахнулась, и в фойе быстрыми шагами вошел какой-то мужчина, тоже полугоблин.

Он был на несколько дюймов выше меня, но фигурой напоминал скорее эльфа, а не гоблина; кожа у него была пепельно-серой, а глаза отливали золотом. Я знал, что такой цвет глаз, как и форма родового имени, характерны для жителей Пеланры, области на западном побережье Бариджана. Мужчина был одет в красивый палевый костюм, волосы он заплел в длинные косы по бариджанской моде, в ушах покачивались золотые амулеты. Он окинул меня раздраженным взглядом.

– Я И’ана Пел-Тенхиор, – произнес он приятным баритоном. – Чем я могу быть вам полезен?

– Меня зовут Тара Келехар, – снова сказал я. – Я Свидетель Мертвых.

На лице мужчины отразилась сложная последовательность противоречивых эмоций, и наконец он произнес без вопросительной интонации:

– Это Арвене’ан.

– Да, – ответил я.

– Проклятье, – пробормотал он со странной смесью гнева и печали. – Я знал, что случилось что-то плохое. Она могла забыть о репетиции, но никогда бы не пропустила спектакля. Я ждал вашего прихода все эти два дня.

– Мы не сразу смогли опознать ее, – объяснил я. – Ее тело было обнаружено в канале.

– В канале? – Судя по положению его ушей, он был искренне удивлен. – Что, во имя всего святого, она делала у канала? Арвене’ан гордилась тем, что никогда не ступала и шагу к югу от городской стены, и хотя это было, строго говоря, не совсем так, она определенно не часто отваживалась посещать южные районы города.

– Ее вынесло на берег в Ревет’вералтамаре, – сказал я. – Если, конечно, мы не ошиблись – нам по-прежнему нужно, чтобы кто-нибудь, знавший ее при жизни, опознал тело.

– Нужно? – Он поморщился. – Тогда, наверное, придется идти мне. Минуту.

Он скрылся за двустворчатой дверью. Когда он вернулся, вид у него был хмурый, и, пока мы ехали на трамвае на юг, в сторону площади Генерала Парджадара и здания капитула, лицо его так и не просветлело.

Послушники, дежурившие у главного входа, привыкли провожать родственников на опознание и знали, что делать. Нас провели через публичные помещения здания капитула, потом мы спустились по широкой парадной лестнице в склеп. Внизу дежурил лейтенант Волар; с ним мы прошли в холодную комнату, где на мраморном столе лежало тело женщины. Пел-Тенхиор проявил уважение к мертвой, внимательно вглядевшись в ее лицо.

Потом коротко кивнул.

– Это Арвене’ан. Богини, будьте милосердны к нам.

Он не выглядел убитым горем, но явно был сильно потрясен.

– Вы хорошо ее знали? – спросил я.

– Мы с Арвене’ан были знакомы с детства, – рассеянно ответил он. – Мы ненавидели друг друга. – Внезапно до него дошел смысл сказанного; его уши дернулись так, что звякнули серьги. – О боги. Мне не следовало говорить этого?

– Вы убили ее?

– Нет.

– Тогда у вас нет причин скрывать правду, и я ценю вашу откровенность.

– Я сначала говорю, а потом уж думаю, – печально пробормотал он. – Вы сказали, ее нашли в канале? Что произошло?

– Она была убита, – ответил я.

– Вы знаете, кто это сделал?

– Нет, – я покачал головой, – но для того, чтобы быть ее Свидетелем, я должен это узнать.

Мы сидели в чайной на площади Генерала Парджадара и пили золотистый орчор. Чай был не таким крепким, как я любил, но, с другой стороны, вкус у него был мягче, чем у моего обычного напитка, черного орчора. Пел-Тенхиор, положив в чашку несколько ложек меда, спросил:

– Что вы хотите узнать об Арвене’ан?

– Когда вы в последний раз ее видели?