Свидетель, не увидевший свет

– Элеонора Николаевна, может быть, вы запомнили в этой девушке что-то необычное? Что-нибудь особенное? Это очень важно, поверьте.

– Увы, – вздохнула Балабанова. – И рада бы помочь, да нечем. У меня ежедневно новые пациентки, странно то, что я вообще ее вспомнила! Обычно забываю мгновенно, если только это не был какой-то особый случай. Я ведь ее даже не оперировала.

– А в каком состоянии она от вас выписалась? Я имею в виду состояние здоровья.

– В хорошем. У нее была небольшая анемия, я выписала ей курс препаратов. В остальном все в норме.

– То есть она решила рожать ребенка?

– Наверное, раз отказалась от аборта. Ну, если только не решила делать его по какой-то причине в другой клинике. Это тоже ее право.

– Понятно. Спасибо, Элеонора Николаевна, вы свободны, – сказал Гуров.

Балабанова, привыкшая подчиняться своему завотделением, посмотрела на Курчатова, тот согласно кивнул, и женщина вышла.

– Так в какой палате лежала Ксения? – напомнил Гуров.

– Что? Ах да. – Курчатов очнулся от своих мыслей и, опустив глаза в листок, сказал: – В восьмой.

– О как! – воскликнул Лев.

– А что такое? – забеспокоился Виталий Павлович.

– А вы что, забыли, что Вика Карева тоже лежала в восьмой палате? То есть они лежали вместе с Ксенией. И их обеих убили…

Гуров в упор смотрел на растерянно моргавшего, ничего не понимающего Курчатова.

– Подождите, подождите… – заговорил тот. – Вы что, хотите сказать, их убили потому, что они лежали в одной палате? Что за бред!

– Конечно, бред, – вздохнул Гуров. – Я этого и не говорил. Нам нужно выяснить, что произошло в той самой палате.

– Но что могло произойти в палате? – воскликнул Курчатов. – У нас охраняемое помещение, здесь практически не бывает никаких инцидентов! И лежат здесь одни женщины. Что могло такого произойти в нашей клинике, что привело к убийству этих женщин? При чем тут мы?

– Вот это мы и будем выяснять.

– Но как? Как вы собираетесь это выяснять? Опять отрывать врачей от работы?

– Надо будет – оторвем, – уверенно пообещал Гуров.

– Но при чем тут мы? При чем тут врачи?

– Виталий Павлович! – строго произнес Гуров. – Вы все время пытаетесь откреститься. Мне кажется, вы до конца не понимаете сути. Две пациентки вашей клиники погибли, а вы постоянно спрашиваете, при чем тут вы!

– Но они погибли не по нашей вине! – защищаясь, выкрикнул Курчатов.

– И это тоже еще предстоит установить.

– Но послушайте, – доверительно заговорил Курчатов, – вы что, полагаете, что наши врачи причастны к их гибели? Или я? Лев Иванович, у нас серьезная клиника. Зачем нам портить репутацию? То, о чем вы говорите, – это серьезный криминал! А у меня работают врачи, а не бандиты! Не головорезы! Это интеллигентные люди, профессионалы! Могу вам сказать, что в нашу клинику не берут работать кого попало. Цены на наши услуги умеренные, и за счет этого поток клиентов велик. Мы получаем достаточный доход, чтобы обеспечить своих сотрудников хорошими зарплатами. Поверьте, каждый из них ценит свое место. Ну, посудите сами – для чего врачам убивать пациенток? Это просто дикость какая-то! Я никогда ничего подобного не слышал. Вы подумайте!

Гуров и сам не видел причин, по которым кто-то из врачей мог убить девушек, да еще таким способом. Уж, наверное, врач в случае необходимости воспользовался бы более тонким и изящным методом, не оставляющим столь явных следов преступления. Нет, то был не врач, а кто-то другой. Кто-то, кого следовало найти и остановить во что бы то ни стало…

– Мне нужны списки женщин, которые находились в то же время в восьмой палате, – обратился Гуров к Курчатову. – Сколько в ней мест?

– Четыре, – ответил завотделением.

– Значит, еще двое… Если места не пустовали, конечно. Да, и на всякий случай – координаты остальных женщин, лежавших в то время в отделении.

– Да вы что! – всплеснул руками Курчатов. – Вы собираетесь их обходить, обзванивать? Лев Иванович! Вы понимаете, в какое положение ставите нашу клинику? Мы подписываем договор о соблюдении конфиденциальности! Вы не только портите нашу репутацию, вы… под статью нас подводите!

– Успокойтесь, Уголовный кодекс я знаю не хуже вас, – произнес Гуров. – Ничего вам инкриминировать нельзя. Я же не прошу у вас истории болезни ваших пациенток. Мне просто нужны их имена.

– Да что вы хотите от них узнать! – нервно воскликнул завотделением. – Пациентки, пришедшие на аборт, лежат здесь не дольше трех дней – и то это редкий случай. Вы думаете, они могут предоставить вам ценную информацию?

– В первую очередь я думаю, что им может угрожать опасность, – глядя прямо в глаза Курчатову, сказал Гуров. – Мы пока не выяснили, по какому принципу убийца выбирал свои жертвы. Так что поднимайте персонал, готовьте списки. Юра, – обратился он к Метелицыну. – Ты остаешься здесь, собираешь все данные. Обзваниваешь этих женщин, спрашиваешь о Завьяловой и Каревой. Пытаешься вытянуть из каждой как можно больше. Ну, ты сам знаешь. Понимаю, что работа не из легких, но ее тоже нужно сделать.

– А ты куда? – спросил Метелицын.