Свидетель с копытами

Мнимый Эрлих рассудил так: если удастся получить компрометирующие письма от братьев Паниных, прок невелик – интриганка и развратница сама знает, что они не на ее стороне, и они этого не скрывают. Одним доводом им во вред более или менее, значения почти не имеет. Но хотя бы записочка от великой княгини, да с упоминанием наследника, – это ценный документ! Это – охранная грамота на случай поражения, потому что все сторонники великого князя потрудятся, лишь бы он не был скомпрометирован.

Требовались осведомители в Зимнем дворце. А лучше – осведомительницы, потому что женщины глупы, да приметливы. И время поджимало – с каждым днем чрево, вынашивающее будущего императора, все круглее и тяжелее, а интриганка, сама не раз уже рожавшая, станет это чрево беречь и невестку держать в покоях безвыходно.

Мнимый Эрлих чувствовал, как план в его голове растет и развивается наподобие дитяти в материнском чреве. И это было очень приятно.

Глава 9

Вессель, как всякое подначальное лицо, умел врать. Особенно с перепугу. И он соорудил для мнимого Эрлиха весьма правдоподобное вранье: якобы к сестре аптекаря Бутмана сватается другой жених и нужно поторопиться, иначе совладельцем аптеки ему, Весселю, не быть.

Мнимый Эрлих вроде и был добродушен, и деньги давал, и поручениями не слишком обременял, но Весселю было тревожно. Он чуял опасность. Уже одно то, что новоявленный приятель не желал сбрить бороду, а по столице шастал в грязном тулупе, внушало опасения. Где он разжился золотой панагией – и подумать было жутко; видимо, Ройтман был прав, и постоялец снял ее с поповского тела вместе с головой.

Когда мнимый Эрлих принес два пистолета и стал их чистить, объясняя Весселю тонкости этого дела, тот понял – пора пускать в ход вранье.

Была, конечно, возможность обратиться в полицию и сдать мнимого Эрлиха полицейским со всеми потрохами и с кушаком, в котором были зашиты еще какие-то мелкие вещицы. Но мешало осознание своего рокового родства с авантюристом: оба они – немцы, и нельзя выдавать немца русским, этот грех, хотя в Священном Писании отсутствует, однако очень тяжкий.

Однако, стоило Весселю начать складную историю про невесть откуда взявшегося жениха, мнимый Эрлих перебил его:

– Ганс, на кой черт тебе старая вобла? Я присмотрел для тебя другую невесту!

Вессель онемел.

– Превосходная хозяйка, кругленькая, как яблочко, все время улыбается или смеется, имеет свой дом, получила от бездетной тетки хорошее наследство, которое можно вложить в дело. Думаю, она не против стать госпожой аптекаршей! Ганс, я спрашивал – в той части города нет своей аптеки!

– Но, но… но как?.. – пробормотал ошарашенный Вессель.

– Очень просто – я с ней познакомился у Коха. Я, ты знаешь, к семейной жизни не склонен, а тебе нужна жена и нужно открыть свое дело. Вот я и решил, что вы составите прелестную пару. В воскресенье пойдем к старине Коху! У него замечательная жена, прекрасная мать, и у нее на кухне собираются соседки со всех окрестностей. Ты подумай – к ней прибегает женщина, которая живет на Семеновском проспекте, там, где он упирается в Мойку. Чуть не за три версты бегает в гости – попить кофею и посплетничать. Что ты так глядишь? Ты не знал, что женщины могут часами сплетничать? В воскресенье вместе пойдем к Коху, я вас познакомлю. Она, я думаю, будет рада продать домишко на Мойке и купить хороший дом на Вознесенском проспекте. В нижнем жилье будет твоя аптека, склад лекарств и конурка для помощника, в верхнем – ваши комнаты, чуланчик для прислуги, детская… Ну да, вы же непременно заведете детишек. Неизвестно, сможет ли еще твоя вобла родить, по твоим рассказам, она почти старуха. А фрау Минне всего тридцать лет!

Вессель слушал эту речь, и сознание его двоилось. С одной стороны, замысел мнимого Эрлиха был великолепен, с другой – сам Эрлих доверия не внушал. Но сопротивляться Вессель не мог. Воскресным вечером мнимый Эрлих потащил его в гости.

Будущая невеста, как и следовало ожидать, имела недостаток – она прихрамывала, чуть-чуть, самую малость, но двигалась удивительно быстро, была неунывающей хохотушкой и, подстрекаемая мнимым Эрлихом, до того дохохоталась, что лопнуло шнурованье.

Вечер вышел замечательный, играли в карты и пели старые добрые песенки, потом мнимый Эрлих настоял на том, что они с Весселем отвезут фрау Минну домой, и сам сбегал за извозчиком.

Когда будущую невесту высадили, он велел извозчику медленно ехать к Невскому проспекту. Проехав с четверть версты, вообще велел остановиться и долго смотрел на прекрасно освещенные окна великолепного особняка.

– На что тебе дворец Разумовских? – спросил озадаченный Вессель. – Там, кажется, бал…

– Я думаю… – туманно ответил мнимый Эрлих. И он действительно думал.

Там, во дворце, в богатых гостиных развлекал дам игрой на скрипке, а почтенных господ – умными разговорами, человек, который ему был необходим. Звали этого человека Андрей Разумовский.