Свидетель (СИ)

Валерий смотрел на закрывшуюся за Варей дверь и пытался разобраться в собственной буре в стакане. Чертовщина какая-то! В этом закутке негде было развернуться двоим. И Варя не видела, но ее грудь, обтянутая спортивной кофтой, взволнованно вздымалась всего в паре миллиметров от его предплечья. От этой случайной близости в голову Валерию ударило жаркой волной. Выжатый событиями последней ночи и абсолютно трезвый, он всё равно еле удержал себя, чтобы не обхватить ее талию и не испить с губ сшибающей ум женственности. Но Варя подняла слепые глаза, направив их куда-то мимо его лица, и Валерия окатило резким холодом. Будто в крещенскую ночь друзья-придурки в бане вылили на загривок ведро морозной воды с кусочками льда. Черкасов опомнился и даже извинился. Сказал бы что угодно, лишь бы она скорее ушла! И очень хотел, чтобы осталась. Это раздвоение было мучительным.

Его взгляд упал на кофемашину. Валерий разыскал в шкафчике заварочные капсулы, сахар в пакетиках, белоснежные чашки. Со стюардессой было бы удобнее, но лишние соглядатаи ни к чему.

Глядя на булькающий и выплескивающий черную жидкость аппарат, Черкасов вспомнил, что обещал Варе кофе еще в аэропорту. Обещания надо выполнять.

Но где-то в глубине, вытолканный подальше разумом и совестью, таился тот проклятый жар. Роковая страсть, чтоб ее! Валерий шепотом длинно и грязно выругался на мысль, что, возможно, именно так и становятся маньяками? Встречается обычному человеку вот такая Варя, что-то щелкает в голове, и контролю над собой можно ставить надгробный памятник. Защитничек... Не ему, а от него девушку защищать надо. Валерий снова ругнулся и провел ладонью по лицу. Да нет, это просто нервы, навалилось дряни всякой. И память еще жива. Слишком жива, сволочь! Но он не позволит больше себе терять голову. Тем более сейчас.

Набирая кофе во вторую чашку, Черкасов разглядывал в отражении полированного шкафчика свое осунувшееся небритое лицо и думал, что впору самому к психотерапевту обращаться. Гипноз, релакс и витамины. К черту убийц и шантажистов!

Валерий посчитал до двадцати, открыл дверь в салон и, придерживая ее плечом, понес «гостьям по неволе» кофе и воду на подносе. Поставил на столик перед девушками и сел, изобразив сдержанную улыбку для бешеной ростовской девицы. Не нравилась она ему. Не ясно в принципе, как такая могла быть подругой Варе. Хотя с Варей вообще ничего не понятно - в ее присутствии логика падает в Бермудский треугольник и исчезает c радаров, как корабль, не успев подать сигнал SOS.

- Дамы, - сказал он, будто на презентации. - Я вам задолжал объяснения. Позвольте вернуть долг. Вы не похищены, вы - не заложницы, поэтому не стоит бояться. В данной ситуации мы все стали заложниками обстоятельств. Вы, Вероника...

- Ника, - поправила его бледная девица.

- Ника, хорошо. Я пытался предупредить вас по телефону, что в Москве опасно. Но вы не стали слушать. Варя подтвердит, что ее пытались убить вчера. И в России продолжали бы пытаться, я вас уверяю. Вы сами видели, на что этот человек способен.

Варя кивнула со вздохом. Ника запричитала, закудахтала, всплеснув руками. Окрестив ее про себя «тупой курицей», Черкасов продолжал:

- Вас, Ника, ждала незавидная участь - скорее всего разными, далеко не дружественными способами вас бы заставили привести к подруге. Эта бандиты и на пытки способны, не только на моральное давление. Вы этого хотели? Или другой вариант - вас бы арестовали по подозрению в терроризме, как моих людей, которые пытались вмешаться.

- Ой, - девица стала еще бледнее. - А что же теперь делать?

Черкасов подарил ей улыбку рыцаря-утешителя.

- Переждать, пока все успокоится. Я пытаюсь принять меры.

- А вам с какой стати заботиться о нас? - Ника смотрела на Валерия, как Ленин на буржуазию, с той лишь разницей, что у вождя пролетариата не было таких густых ресниц и тщательно выщипанных бровей.

- На этой войне мы оказались по одну сторону. Варя могла бы помочь и мне как свидетель. Мы, собственно, так и встретились, но увы... - он отвел взгляд, словно облака за стеклом иллюминатора были ему интересны. - Общие враги объединяют. Я снял в Тель-Авиве коттедж. Он большой, почти у моря. Комнат хватит на всех. Хочу повториться, вы совершенно свободны... Но за моральный ущерб я готов заплатить, если пожелаете.

Сергей выкатил глаза, выглядывая из-за бежевых кресел и мешая дурацким выражением лица играть Валерию в благородство. Он кашлянул, глотнул из стакана воды и произнес: