Свидетелей не оставлять

Наша армия уходила из Германии, спасалась бегством из Прибалтики. Она оставляла отстроенные, оборудованные военные городки и имущество фрицам, которые еще вякали что-то о плате за нанесение экологического ущерба. Фрицы давно уяснили мудрость – платит проигравшая сторона, а Россия не просто проиграла, но и была поставлена на колени. До Курдыбина доходили слухи, что в тесном контакте с Министерством обороны создавались какие-то малые (и побольше!) и совместные предприятия, наводнившие всю Россию «Сникерсами» и «Марсами»… Сегодня можно все стащить, все продать. Гуляй, рванина!

И Курдыбин гулял. «Калашников» – тысяча долларов. «Макаров» – пятьсот. «ТТ» – семьсот. И все шито-крыто. Передал оружие, получил деньги – до свидания! Заходите еще. Бах – взорвалась противопехотная мина, разнесла офис, убила секретаршу и ее дочку. Курдыбин знал, что это мина, которую он продал. Ничего, бывает… Расстреляли иномарку. Из его автомата. Его боеприпасами. Три трупа. Такова жизнь. Такие мелочи не должны портить сон и пищеварение. Идет война всех против всех. Гибнут люди, как на любой войне. Курдыбин знал, что такое война. И на этой войне занял наиболее выгодную для себя позицию… Бах – его граната разнесла магазин, директор умер от осколочных ранений. Война требует жертв. А прапорщик должен жить.

Потом Чечня. Раздолье!!!

Курдыбин подсчитывал сыпавшиеся отовсюду деньги. Сбылась мечта – купил себе отдельную квартиру и копил деньги на «Жигули» девятой модели. У него не было причин жаловаться на судьбу, пока не попал в оперативную разработку отдела по незаконному обороту оружия Главка по оргпреступности МВД. В момент передачи товара в городе взяли крупного оптовика, многими нитями связанного с прапорщиком. И теперь Курдыбина ждала суровая тюремная стезя. Столько лет воровать еще при коммунистах, когда контроль существовал не в пример нынешнему и за большую хапнутую сумму могли запросто расстрелять, – и не попасться. А загреметь в такое время, когда все воруют всё – заводы, пароходы, земные недра… Ей-богу, досадно… Единственное, что его успокаивало, – здесь не Афганистан, а Россия, расстрел ему никто не даст, а в свете гуманизма и его многодетности могут дать годика два-три. Надо надеяться на лучшее и каяться, каяться, каяться…

Курдыбин моментально признал все эпизоды, которые имели к нему отношение. Полностью колоться он не намеревался, видимо, проникшись жалобами следователя военной прокуратуры на недостаток бумаги. Ведь подробное признание прапорщика могло здорово истощить ее запас.

С приезжими оперативниками из Москвы прапорщик был более откровенен. Он понимал, насколько зависит от них, и делился с ними своими наблюдениями не для протокола. Сейчас они сидели в тесной комнате с прикрученными к полу табуретками и обсуждали очередной протокол допроса.

– Зачитываю твои показания. «В июне – июле месяце со склада по подложным документам я похитил три пистолета Макарова, шесть гранат «РГД-5», два автомата Калашникова и продал их неизвестным лицам. Деньги истратил на собственные нужды: приобретение вещей и продуктов», – процитировал старший важняк из ГУОПа полковник Емельянский. – Верно?

– Да, так и было. Все правильно, – суетливо затараторил Курдыбин.

Правильным тут было лишь то, что он похитил этот арсенал. Деньги же не истрачены и лежат в надежном месте. Да и лиц неизвестными назвать нельзя.

– Кто эти загадочные незнакомцы?

– Да так, на рынке познакомился, – продолжал запираться Курдыбин.

– Афанасий Викторович, не порть с нами так хорошо сложившиеся отношения. – Полковник Емельянский протянул ему леденец против кашля – у прапорщика непрестанно першило в горле.

– Андрею Барабанову продал. Мы с ним в Чечне служили. Потом он дезертировал. Зачем ему оружие, я не интересовался. Вроде бы какую-то шайку организовал. Он ко мне с приятелем своим по кличке Глен захаживал.

– Та-ак, – протянул Емельянский. Он знал, что творится в городе и кто такой Глен. – Где они это оружие прятали? – без особой надежды спросил он.

– А я откуда знаю? – прапорщик безбожно фальшивил.

– Афанасий, начал говорить – так говори.

– У них условие было, чтобы я им эту партию до места подбросил. Самим несподручно с такими железками мотаться. На нашей машине из автобата я и закинул. В Разуваевке у них дача – они ее снимают. По-моему, они потом раскаивались, что глупость сделали – меня туда пригласили.

– Помнишь место?

– Не-е. Андрей в кабине сидел, сам показывал.

– У тебя память, Афанасий, как у фотоаппарата. Все ты помнишь. И покажешь. Я не ошибаюсь?

– Да? А они потом всю мою семью уделают? Им раз плюнуть. Я таких дураков в жизни не встречал.

– Откуда им знать, что ты нас туда привел?

…Группа СОБРа экипировалась по тяжелому варианту. Бронежилеты, каски «Сфера», бронещитки, комплекты «Заря», снайперские винтовки. У Неверова было предчувствие, что сегодня дельце будет горячее.

И он не ошибся.

* * *