Свидетелей не оставлять

Ларечник сейчас был в Москве – получал из Польши контейнеры с обувью из Венгрии. Дома остались жена, десятилетняя дочка и один из телохранителей. Ларечник давно хотел установить на лестничной площадке железные двери, заблокировать лифт и поставить обзорную видеокамеру, но все не доходили руки. И теперь он поплатился за это. Телохранитель, глядя в глазок в стальной двери, мог видеть лишь одного человека, нажимающего на кнопку звонка.

– Кто там?

– Я от Рафика Караевича, – донесся голос с акцентом. – Он сказал коробку передать.

– Сам кто такой?

– Тофик меня зовут. Слушай, дорогой, открывай, мне еще в два места успеть надо!

От Рафика действительно должны были что-то привезти, и телохранитель знал об этом. Гусявин тоже знал. Совершенно случайно в одном из магазинов Ларечника подслушал разговор. Такая удача выпадает редко, и глупо ее упускать.

Телохранитель – чемпион города по культуризму, еще раз посмотрел в глазок и отодвинул засов.

– Давай… – начал было он и тут же получил сокрушительный удар свинцовой трубкой по голове, отступил на два шага и рухнул на пол, обливаясь кровью. Дверная цепочка была перекушена, и троица ворвалась в дом.

Телохранитель не потерял сознания, он, судя по всему, принадлежал к числу людей «пуленепробиваемых», способных выдерживать удары большей силы. Кровь заливала глаза. Он попытался встать. И тут увидел у своего лица ствол пистолета.

– Уложу насмерть.

Телохранитель не был силен в психологии, но по голосу налетчика понял – тот свою угрозу выполнит. И еще он подумал, что собственная жизнь для него чрезвычайно ценна, даже, можно сказать, бесценна. Он остался сидеть на полу, вытирая рукавом кровь. Все происходящее он видел словно в тумане.

Хозяйку дома и дочку искать не пришлось – они стояли в коридоре, желая узнать, что принесли от Рафика. Их уложили на пол.

– Не скули, шлюха. – Глен ударил лежащую на полу женщину.

Она замолчала, прикрывая руками голову. Дочка лежала рядом, ее трясло, она жалобно всхлипывала.

Теперь поворачиваться. В сумку сграбастать коллекцию орденов – хозяин дома был известным коллекционером. Это для Слепцова. В сумку и бриллиантовое колье – оно лежало на виду в серванте, его даже не удосужились спрятать.

– Где сейф, шлюшка? – Глен еще раз пихнул ногой женщину.

– У нас нет сейфа.

– Отрежу дочке ухо и заставлю тебя слопать, жаба.

– На кухне за шкафчиком. Ключ у мужа… Я правду говорю. Вы все забирайте, только нас пощадите.

– Лежи, шлюшка, тихо. – Глен еще раз пнул ее ногой, и тут у девочки не выдержали нервы.

– Мама! Не тронь маму! – Она оттолкнула Глена и бросилась к матери.

– Ух, крыска! – Глен изо всей силы саданул ребенка ногой. Девочка пролетела через весь коридор и потеряла сознание.

– Ах, гад! – Телохранитель приподнялся и из полусидячего положения саданул Глена так, что тот всем телом шмякнулся о стену. Со стены упала картина, и рама разбилась на кусочки. Хлоп – самодельный глушитель подавил звук выстрела. Телохранитель завалился на бок. На его груди расползалось красное пятно.

– М-мать твою!.. Уходим! – скомандовал Глен.

– А с этими что делать? – спросил Снайпер Матросова по-азербайджански. За годы войны они выучили язык настолько, что могли перекинуться несколькими фразами. Это было удобно, когда не хотелось, чтобы их понимали другие.

– Не знаю, – пожал плечами Матросов. – Вы командиры, вы решайте. Ребенка жалко. – Он перешел на русский. – Это все-таки не с карабахскими ишаками воевать.

Глен посмотрел на них, понял, о чем они разговаривают, и приложил палец к виску, вопросительно приподняв брови. Снайпер пожал плечами.

Глен кивнул и поднял пистолет. Потом покачал головой.

– Пусть живут. Свяжем.

– Звери, – прошептала женщина перед тем, как ей связали руки и запихали кляп в рот…

– Все же надо было их пришить, – сказал Снайпер в машине, закуривая сигарету. Руки его почти не дрожали.

– Нет, нельзя было. Трое убитых, из них один ребенок – такой шухер начнется, со всей Руси ментов нагонят. А так обычный разбой, каких полно.

– Могут опознать, – не успокаивался Снайпер.

– Мы в масках были.

– Может, пронесет…

Никто из них снова не заметил пристроившейся сзади «девятки».

* * *

В «Синем гусе» в уютном кабинете вновь собрались Медведь, Кот, директор рынка Ашот Пазарян и руководитель азербайджанских бригад Анвар Джавадов. Опять на столе была стерлядка, икорка, салаты, грибы… Марочный коньяк и водка «Зверь» помогали расслабиться, но ими никто не увлекался. Разговор опять был из тяжелых. Если встреча закончится неудачей, последствиями этого могут быть кровавые разборки, автоматные очереди, взрывы.

– Что-то со мной стало твориться. – Медведь с тоской глядел на заставленный деликатесами стол. Он связался с таблетками молодости, и произведения кулинарного искусства перешли для него в разряд запретных. – Понимаешь, Анвар, проснулся я ночью в холодном поту. Приснился мне кошмар. Будто ты перестал меня уважать и даже вторгся в мои владения.

– Это магнитные бури, дорогой. Мне тоже во время них снится всякая ерунда.

– Но кое-что все-таки мне не приснилось… Знаешь генерального директора ТОО «Персей» Гусмана?