Свидетелей не оставлять

– А чего ему бояться? – кисло осведомился Рудаков. – Вчера информация прошла, что был большой сходняк в лечебно-физкультурном комплексе обувной фабрики. Там были Глен и пара расписных из Москвы. Вот только что стояло на повестке дня – вопрос.

– Может, Кувалду убрали москвичи? – встрепенулась Света.

– Могли, – согласился Норгулин. – А мог и Глен. Не сам, конечно. У него отличное алиби – сидел в изоляторе.

– Мне кажется, – сказал Рудаков, делая отметки в блокноте, – что Глен неспроста с москвичами приехал. Он на какие-то ломовые дела рассчитывает.

– Может, взяться за него? – предложил Норгулин. – Разведывательно-поисковые мероприятия заказать.

– Пока без толку. Он на некоторое время на дно ляжет и не будет светиться.

– Правильно, – согласился Норгулин. – Да еще дележ наследства Кувалды начнется. Опять как труповозка работать будем.

Рудаков оказался не прав. Глен не собирался ложиться на дно. Наоборот, он развил бурную деятельность.

* * *

Карликов только что прибыл из Таиланда, где провел время среди тропической растительности, местных аборигенов, которые относятся к тебе как к белому человеку. Цены там были более приемлемые, чем в России, отдых роскошный, сервис изумительный. Если бы Карликов мог, то так бы и нежился на солнце и не вспоминал о родных местах, где уж точно не дождешься к себе отношения как к белому человеку. А относятся, как к дойной корове, обязанной все время увеличивать надои.

Шеф Карликова недавно ушел, оставив на него весь бар. Вместе с ним ушла и спокойная жизнь. Конечно, прямой связи здесь не было, просто так совпало, что с уходом начальника пошла черная полоса.

Стоял ресторан «Русская изба». Был при нем валютный бар. Была своя «крыша», куда утекали деньги – не так много, чтобы возроптать. Отвечал за связи с «крышей» шеф. Теперь стал отвечать Карликов, хотя ему не доставляло никакого удовольствия общаться с бандитами. Но с этим еще можно было смириться. Хуже то, что верхушку «крыши» кто-то срубил. Через некоторое время заявились низколобые питекантропы и отрекомендовались новой «крышей». Держались они как люди несерьезные, и чувствовалось, что неприятностей с ними будет предостаточно. Карликов пошел за советом к бывшему шефу, и тот сказал, что сейчас в городе небывалая война за сферы влияния и обращаться за помощью не к кому. Карликов вынужден был платить питекантропам, притом в полтора раза больше, чем платил старым бандитам.

Три недели тип с внешностью твердого троечника из школы-интерната для умственно отсталых приходил за деньгами. Потом он пропал. Вместе со всей бригадой. Оказалось, их выбила из города другая бригада – посильнее и понахальнее. Месяц Карликов жил вообще без «крыши» и не мог нарадоваться на деньги, которые он сэкономил на «охранниках». Потом появились качки из соседнего атлетического клуба, несколько эдаких а-ля Шварценеггеров с выступающими челюстями и плавным походняком, с играющими натренированными мускулами. Они не могли говорить по-человечески, а презрительно цедили слова, думая, что так они выглядят еще более устрашающе. Заломили цену в два раза больше, чем предыдущие. Новость огорошила Карликова. У него возникла мысль позвонить в РУОП, но он боялся милиции больше, чем бандитов, – инстинкт опытного торгаша, прошедшего школу завмага. Кроме того, он не верил, что милиция возьмет всю банду и надолго. А от мысли, что может оказаться под пудовыми кулаками этих мясных фургонов, ноги становились ватными.

Стоило Карликову заикнуться, что названная сумма слишком обременительна для его заведения и неплохо было бы ее скостить, на следующий же день лобовое и боковое стекла его «Вольво» были разбиты. Он понял, что потом раздолбают всю машину, а затем и его физиономию. А мысль, что они могут заявиться к нему домой, ввергала его в паралич. Ему хватило визита тех налетчиков, чтобы потерять волю к сопротивлению.

Качки были людьми ленивыми и бессовестными. От прошлых «крыш» была хоть какая-то польза – они иногда помогали поддерживать порядок в баре и отваживать наиболее вредных и скандальных клиентов, всякую мелочь, которая тоже норовила отведать кусок с барского стола. Качки не ударяли палец о палец, только с утра до вечера тягали железяки в спортзале и глотали протеиновые смеси и импортные таблетки. Пришлось за свой счет нанимать вышибал, и бюджет вот-вот готов был дать серьезную трещину.

Возвращаться с теплого, ласкового курортного Таиланда в хлипкую, влажную, противную зиму, ко всем своим проблемам – это ль не жестокое наказание? Карликову захотелось купить в аэропорту билет и опять улететь куда подальше. И не возвращаться. К сожалению, сие было невозможно. Его ждал бар, ждали быки, ждали новые потрясения, поскольку он знал – так просто все это не кончится.

Угрюмый, он сидел вечером в своем крошечном кабинете. Из бара слышалась опостылевшая музыка. На столе лежали бумаги, счета, в которых надо было разбираться. В дверь постучали, и в кабинет зашли двое. По комплекции им было далеко до качков. Но Карликов с его чутьем человека, привыкшего распознавать опасность еще до ее появления, похолодел.