Свидетели Иеговы

Эти и другие материалы, публикуемые в большинстве своем впервые в этой книге, наряду с работами советских авторов - исследователей, иеговизма, надо надеяться, послужат подспорьем нашим пропагандистам в их разъяснительной и воспитательной работе, помогут им вызволить из-под влияния враждебной иеговистской идеологии заблуждающихся людей.

Глава I К ИСТОРИИ СВИДЕТЕЛЕЙ ИЕГОВЫ

Основоположник иеговизма и первый пророк

История свидетелей Иеговы фактически берет начало в 1884 году, когда в штате Пенсильвания (США) появилось международное «Общество исследователей Библии». Основателем его был Чарлз Руссель, проповедовавший до этого вероучение адвентистов седьмого дня. Официальным органом «Общества» стал журнал «Башня стражи»[1].

Вероучение, с которым выступил Руссель, было, как и учение адвентистов, эсхатологическим, то есть содержало пророчества о последних днях мира с исчислениями по библейским текстам сроков этого события. Оно было одновременно и хилиастическим, так как основывалось на ожидании наступления «тысячелетнего царства Христа» на земле.

Руссель во всеуслышание объявил о расхождении своих религиозных взглядов с вероучениями католической и протестантской церквей. Представителей различных направлений протестантизма он обвинил в отходе от основной линии Реформации.

В литературе, издаваемой иеговистами, красной нитью проходит мысль о том, что «Общество свидетелей Иеговы» (как оно стало именоваться с 1931 года) является единственным преемником и продолжателем традиций раннего христианства. Называя себя свидетелями Иеговы, члены организации как бы подчеркивают, что их вероучение в корне отличается от любого другого. Они, дескать, никого не поучают, а лишь свидетельствуют о том, что провозглашено богом, выполняют особую миссию на земле.

Обоснованию этой миссии посвящена книга историка-богослова Марлея Коула «Свидетели Иеговы». В ней рассказывается о том, как и почему появилось иеговистское вероучение. Автор излагает историю «Общества» по официальным материалам центра корпорации.

В книге М. Коула в обобщенном виде преподнесено все то, что говорят руководители иеговистской организации о ее происхождении. В ней намеренно замалчиваются все провалы пророчеств и другие неприглядные факты из действительной истории иеговистского «Общества».

М. Коул и другие идеологи иеговизма исходят из того, что внутри христианства идет непрекращающаяся борьба за восстановление библейского учения. Особое место в этой борьбе отводится Реформации. Свидетели Иеговы утверждают, что только им удалось решить до конца задачи, поставленные Реформацией, и восстановить в своих правах первоначальное христианство и учение о «тысячелетнем царстве Христа».

Однако отношение иеговистов к Реформации весьма тенденциозно. Так, «исследователи Библии» предают полному забвению Томаса Мюнцера, который являлся наиболее ярким представителем крестьянско-плебейского крыла Реформации. Мюнцер был непримиримым противником католического духовенства и всего уклада католической церкви с ее обрядами, поборами, лицемерием и ханжеством, той самой церкви, вызов которой бросили Ч. Руссель и его сподвижники еще при организации «Общества исследователей Библии». Поэтому было естественно предположить, что фигура Мюнцера уже по одной этой причине должна была занять значительное место в иеговистских исследованиях Реформации. Но этого не произошло.

Программа Мюнцера, будучи религиозно-христианской по форме, «требовала немедленного установления царства божьего на земле - тысячелетнего царства, предсказанного пророками,-путем возврата церкви к ее первоначальному состоянию и устранения всех учреждений, находившихся в противоречии с этой якобы раннехристианской, в действительности же совершенно новой церковью. Но под царством божьим Мюнцер понимал не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти. Все существующие власти, в случае если они не подчинятся революции и не примкнут к ней, должны быть низложены, все промыслы и имущества становятся общими, устанавливается самое полное равенство»[2].

Такое социальное содержание «тысячелетнего царства» не подходило для вероучения Русселя, провозгласившего возврат к раннему христианству в последней четверти XIX века, когда на историческую арену выступил научный социализм. Не подходило потому, что Руссель и его сторонники никогда не скрывали своих глубоких антипатий ко всему, что связано с революционной борьбой угнетенных масс.