Мэт улыбнулся своей чарующей, загадочной улыбкой.
- Кейла Брейтон, вы никогда не перестанете удивлять меня.
Кейла смотрела в сторону, хмурилась.
- Когда у него рейс? - осведомился Мэт.
- Собираемся заказать первый утренний.
- И не скажем Рут, что он был здесь?
- Ни слова. Единственное, что ты можешь ей сказать, - это что я ему звонила, долго с ним разговаривала и добилась, что он полностью изменил свое отношение ко всему.
Безоблачное выражение исчезло с лица Мэта.
- А почему не ты сама?
На сердце у нее стало еще тяжелее.
- Мэт, давай спустимся на пляж.
Настороженно вглядываясь в ее лицо, он встал и пошел за ней к воротам. Молча дошли до самого края воды, и к тому времени он тоже погрустнел.
- Сегодня я возвращаюсь прямо отсюда в Чикаго, - наконец выговорила она, стоя неподвижно, изучая солнечные блики на поверхности воды.
Услышала, как он тяжело вздохнул, потом будто перестал дышать.
- В Бостоне я не нужна теперь. Отец пообещал мне, что ничем ее не расстроит.
- Итак, ты уезжаешь. Возвращаешься к Фрэнку, к своим магазинам, к своим планам на десятилетие вперед.
- Да. - Ощущение разлуки повисло в воздухе. - Каникулы кончились. Пора возвращаться к реальной жизни.
Ради него она старается сохранить безмятежный тон, но сердце ее безнадежно разбито.
Краем глаза она видела: Мэт скрестил руки, переступает с ноги на ногу.
- Кейла, ответь мне только на один вопрос: а как же быть с тем, что произошло между нами за эту неделю?
- Все было удивительно, Мэт, и... я хочу, чтобы ты знал об этом. Мы жили в романтическом тропическом раю. И позволили себе увлечься. - Она передернула плечами, будто придавала этому их увлечению значение... ну вроде приобретения загара. - Но твоя жизнь - возвращение в Бостон, а моя в Чикаго. Мы всегда знали, что этот день наступит. Разве нет?
Наконец он выдохнул:
- Да, знали.
Для нее этот ответ был равносилен смерти. А собственно, чего она ждала? Что он скажет "нет"? Пусть его жены и не существует - где гарантия, что у них сохранятся те же отношения? Станет ли ее так же тянуть к нему там, дома, без этого фона из пальм и небес цвета лаванды?
Ее печальные размышления прервал голос отца. Она с радостью обернулась теперь на этот зов и помахала отцу рукой.
- Иду-иду, папа.
Мэт все смотрел на воду; глаза его сузились и лишились живости, челюсти сжались.
- Отвезти вас в аэропорт?
- А ты не возражаешь? - Раз он не возражает против ее отъезда, почему бы и нет?
- Нет, конечно. И не беспокойся о Рут - я обо всем позабочусь.
У Кейлы судорожно сжалось горло. Надо уходить немедленно, иначе положение ее станет глупее не придумаешь.
Как и обещал, Мэт отвез их в аэропорт. Перед тем она позвонила, заказала себе и отцу билеты на один самолет до форта Лодердейл. Там им предстояло расстаться и следовать каждому в своем направлении. Мэт дожидался самолета вместе с ними, хоть ей и не совсем понятно было зачем. Он почти не разговаривал, вел себя, как и утром, отстранение.
Объявили их рейс; Мэт пошел с ними по полю к маленькому самолету. Кейла себя чувствовала совершенно растерянной: что делать, как с ним прощаться? Попросила отца пройти вперед; они остались с Мэтом одни на раскаленной взлетной полосе. Ксйла просто сделала то, что казалось ей естественным, порывисто обняла его.
Он отшатнулся.
- Не надо. - Выражение его лица было таким же каменным, как в тот день, когда она впервые пришла к нему в офис. Неужели прошло всего восемь дней? - Садись уже, наконец, в этот чертов самолет, Кейла! - пробурчал он.
В Чикаго Кейла попыталась жить по-прежнему. Вытащила бусинки из косичек, вернулась на работу в магазин, обедала с Франком и на следующей неделе улетела в Сан-Франциско.
Оттуда позвонила отцу: Рут уже приезжала, решила все свои рабочие дела и вернулась в Фрипорт. По рекомендации Рут Гордон и Кейла должны стать вице-президентами компании с обшей суммой голосов (в соответствии с принадлежащим им пакетом акций), равной сумме голосов отца. Продвижение по службе сопровождалось значительной прибавкой в зарплате.
В конце беседы отец, колеблясь, смущенно добавил:
- Хочу попросить моего кассира, Маргарет, иногда обедать со мной. Как ты на это смотришь? Не старый ли я дурак?
- Смотрю так: делай то, что тебя делает счастливым, папа.
Прошла неделя, за ней другая. Кейла убеждала себя: она следует собственному совету - делает то, что ее делает счастливой. Но на исходе третьей недели с прискорбием обнаружила, что не только не счастлива, а попросту несчастна. О Господи, как она тоскует по Мэту! Проведя с ним всего неделю, она не сознавала, видимо, насколько глубоко к нему привязана. Да, правда, что истинная любовь сильнее разлуки.
Тоска по Мэту не единственное, что делало ее несчастной в эти тоскливые, зимние дни. Со всей отчетливостью Кейла поняла: отношения се с Фрэнком не что иное, как удобный для обоих самообман. Они стали встречаться только потому, что вместе переезжали из города в город. Живи она постоянно на одном месте - с кем угодно познакомилась бы, как с ним.