Свидетели самоизоляции

Затем Покемон уговорил нас с Андрюхой и Борисом изобразить классически пошлую репродукцию «Охотники на привале». Мы долго отнекивались, но согласились, а учитывая, что реквизит составляли только настоящие напитки, получили от процесса съемок большое удовольствие. Понимаю, что картина была выбрана без фантазии, но мы хотели сняться втроем, а от предложения увековечить «Утро в сосновом лесу» отказались. Себя Покемон изобразил в картине «Свежий кавалер». Однако настоящий фурор произвела изоляционная репродукция «Тихонько от жены» Маковского, главную роль в которой неожиданно для всех исполнил «любимец» ТСЖ Егор Федорович Сверчков.

После этого проект вышел на полную мощность, Покемон превратился в гуру изобразительного искусства «Двух Башен», но его застрявшая в самоизоляции душа жаждала большего. Да и застрявшее там же тело сигнализировало о необходимости полноценных сексуальных приключений, и отмахиваться от сигналов становилось все труднее. Покемон желал перетащить разогретых участников на новый уровень, но среди его нынешних клиентов, даже самых бедовых, не было того, кто согласился бы обнажиться первым, и появление Саши стало для Покемона подарком судьбы.

В смысле, он надеялся, что станет.

– Я как следует распалил наше славное сообщество и хочу наконец заняться настоящим делом.

– Под настоящим делом ты подразумеваешь полупорнографические съемки и перепихон с моделями?

– Строго по взаимному согласию, – не стал отнекиваться Покемон. Он вывел на экран сделанные фотографии, протянул планшет девушке, а сам продолжил: – Но я бы предпочел говорить «красивая эротика».

– Я должна стать наживкой?

– Образцом для подражания.

– Ты хитрый.

– Мне скучно, – вздохнул Покемон. – И дело не в том, что я хочу развлечься… точнее, не только в том. Мне надоело изображать одно и то же: застывшие лица и неловкие позы. Мне интересно посмотреть на них… не на голых людей, а на людей, когда они голые. Понимаешь, что я имею в виду?

– Понимаю, – ответила Саша, пролистывая картинки.

– Мне интересны люди.

– Хорошие фотографии.

– Спасибо.

– Я не шучу.

– Я знаю, что они хорошие. – Покемон отдавал себе отчет, на что способен, особенно когда начинает по-настоящему стараться. – Но они слишком…

– Консервативны.

– Именно. Кроме того, интерес к проекту постепенно угасает, и его нужно подогреть. Я хочу вывести наш маленький филиал «Изоизоляции» на новый уровень, а для этого требуется показать нечто такое, что заденет их за живое.

– И ты хочешь сфотографировать меня голой.

– Обнаженной, – уточнил Покемон. – Картину для репродукции выберешь сама.

– «Мона Лиза».

Покемон улыбнулся и покачал головой:

– Не подойдет.

– Но я против порнографии.

– Мы оба против. Я хочу подстегнуть их интерес, а не устроить здесь филиал PornHub.

– И я не буду твоей постоянной моделью, – твердо сказала Саша. – Я вообще не модель.

– Некоторые твои фотографии изумительно эротичны.

– Откуда они у тебя?

– С Гоа, – ответил Покемон и уточнил: – Я всегда беру на отдых фотоаппарат.

– Тогда я позировала купальнике.

– Ты и в купальнике способна возбудить мертвеца.

Саша приняла комплимент с достоинством и уточнила:

– Так значит, я могу у тебя пожить?

– Да сколько угодно.

Договор был заключен.

Меня терзают смутные сомнения

Объявление самоизоляции не застало граждан врасплох. Все видели, что происходит в Европе, как закрываются на карантин города и целые страны, и понимали, что волна борьбы с коронавирусом обязательно докатится и до нас. Возможно, не с первым заболевшим, но докатится.

Закрытие институтов и школ, то есть перевод всех заведений на удаленное обучение, тоже не стало сюрпризом. Рестораны, бары, спортивные клубы, театры, торговые центры… Привычные места обитания схлопнулись почти одновременно, и москвичи потянулись за город, ведь пересидеть самоизоляцию на свежем воздухе, имея в качестве ограничения забор участка, а не бетонные стены квартиры, намного проще и полезнее. На первых порах уезжали только самые активные, но через пару дней после объявления самоизоляции все поняли, что шутки кончились, сидеть по домам придется минимум до мая, отъезд приобрел характер массового бегства, и семья Потаповых не стала исключением. А поскольку отъезд планировался не на пару дней – Люба решила перебраться за город до сентября, – сборы затянулись так надолго, что потребовалась помощь подруг. О чем и сообщил явившийся в гости Андрюха. Услышав условный сигнал, Катерина взяла бутылку вина, поцеловала меня и отправилась «на помощь». Мы с Потаповым разместились на кухне, и вскоре к нам присоединился Боря Запятой, горестно сообщивший, что «Леечка унесла из дома бутылку прекрасного бордо, которое мы привезли из Франции», и тут же поинтересовавшийся, чем будем заниматься мы. Я ответил, что мы будем пить великолепный цейлонский чай, и достал бутылку скотча. Андрей посмотрел на этикетку, а потом – укоризненно – на меня.

– Есть еще одна, – успокоил я друга. – Да и эту мы вряд ли допьем.

– Чай тоже будет? – осведомился Боря.

– Тащи чайник, заварился уже.

– А сахар где?