Читаем Свидетели самоизоляции полностью

«Снег сошел и все их «бомбы» на виду!»

РОГОВА (попугай)

«По двору проехать невозможно!»

РОГОВА (попугай)

«*пройти»

ВЕРЕТЕННИКОВ (фокстерьер)

«Снега в этом году не было».

РОГОВА (попугай)

«Умничать не надо! Сегодня на дорожке, которая ведет к детской площадке, лежала куча, я извиняюсь, дерьма!»

КОГАН (мейнкун)

«Зачем извиняться? Это и было дерьмо!»

БАРАНОВИЧ (семейство кроликов)

«Кто нагадил, тот пусть и убирает!!!!!»


«Тяжелая артиллерия», то есть владельцы больших собак, как и положено серьезным людям, подтянулись не сразу. Но когда подтянулись, дискуссия оживилась.


ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Детская площадка закрыта на самоизоляцию. Вам там делать нечего».

БАРАНОВИЧ (семейство кроликов)

«Собачке своей объясните».

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Да, моя собачка поймет. В отличие от».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Ха-ха-ха».

БАРАНОВИЧ (семейство кроликов)

«Хам!»

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Мы знаем, кто нагадил: есть запись с видеокамеры».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Выложите на ютуб».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Кстати о хамстве! Тут кое-кто, не будем указывать на Сверчкова пальцем, позволяет себе хамить красивым молодым девушкам, которые выгуливают замечательного щенка бобтейла. Впредь так делать не нужно».


К сожалению, в текстовом формате не было слышно ржания Андрюхи на заднем плане.

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Юра, ты, что ли, молоденькая девушка?))»

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Она первая начала».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Молодые барышни – особы нежные, к ним нужен подход».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Ха-ха-ха».

КОМАРСКАЯ (такса)

«Это ты умеешь».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Спасибо, дорогая».

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Пусть извинится, и я обо всем забуду».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Егор Федорович, вы можете обо всем помнить сколько вашей душе угодно, только к Саше больше не приставайте, пожалуйста. Когда она выгуливает мою собачку, это значит, что я выгуливаю мою собачку».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Ого! У него еще есть порох в пороховнице?!» Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Саша идет – вы ее не замечаете».

СВЕРЧКОВ (никого нет)

«А она имеет право здесь жить?»

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Какое вам дело, кто со мной живет? Сначала в полицию завербуйтесь, а потом вопросы задавайте».

ВЕЛИКАЯ (сибирская кошка Фрося)

«Гена, достаточно».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Извините, Роза Ефимовна».

ВЕЛИКАЯ (сибирская кошка Фрося)

«Юрий?» Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Я закончил».

ВЕЛИКАЯ (сибирская кошка Фрося)

«Прекрасно».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«Так кто нагадил на детской площадке?»

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Варидзе». Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Георгий, о чем ты думал?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза