Читаем Свидетели самоизоляции полностью

ВАРИДЗЕ (доберман)

«Не Варидзе, а его Рекс».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Для ютуба лучше бы Варидзе».

ВАРИДЗЕ (доберман)

«Гена?»

ВЕЛИКАЯ (сибирская кошка Фрося)

«Гена?»

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Извините, не сдержался, умолкаю».

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Законы Москвы требуют убирать за питомцами. И правила ТСЖ – тоже».

ИВАНЧИКОВА (такса)

«Вы их только что выдумали».

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«Не выдумали, а привели в соответствие с московскими законами».

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Законы много чего требуют».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«Давайте просто не гадить в своем дворе? Вокруг полно чужих дворов».

АЛИЕВА (собаки нет)

«И лесополоса».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«И лесополоса». Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«В «полосе любви» на это быстрее наступишь».

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Или сядешь».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«Ха-ха-ха!»

ВАРИДЗЕ (доберман)

«Сейчас Сверчков скажет, что в лесополосу ходить нельзя».

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

«В лесополосу ходить нельзя».

ПОКЕМОН (собаки нет)

«А по-большому?»

РОГОВА (попугай)

«Боже, как остроумно!»

БАРАНОВИЧ (семейство кроликов)

«Мы как будто в детском саду».

КОЛЕСНИКОВА (собаки нет)

«Кстати, никто не знает, когда откроют детские сады?»

РОГОВА (попугай)

«В лучшем случае – осенью».

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Если мы все будем ходить гадить в соседний двор, нас быстро вычислят».

ВЕРЕТЕННИКОВ (фокстерьер)

«Давайте установим график? Крупные собаки ходят в соседний двор по понедельникам, средам и пятницам, средние – во вторник, четверг и субботу. Мелкие – во все дни. А в воскресенье в соседнем дворе перерыв на уборку».

РОГОВА (попугай)

«Я живу в цирке».

БАРАНОВИЧ (семейство кроликов)

«Я тоже». Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Это вы еще наших клоунов не видели».

КОГАН (мейнкун)

«А давайте в дискуссии будут принимать участие только те, кто не пьет на самоизоляции?»

ВАРИДЗЕ (доберман)

«Пф-фффф!»

ВЕРЕТЕННИКОВ (фокстерьер)

«Пф-фффф!»

ШИРОКОВ (черный русский терьер)

«Пф-фффф!»

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Кворум не соберете».

ВЕРЕТЕННИКОВ (фокстерьер)

«Эта самоизоляция меня погубит: вчера меня комар укусил, так его стошнило».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«Тогда только те, кто не пил сегодня».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Все равно не соберете».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«Юра, Боря с вами?»

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«Нет».

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«Все, нашла».

Я (очень красивая молодая девочка-бобтейл)

«На диване сидел?»

ЛЕЯ ДАВИДОВНА (рыбки)

«В том-то и дело, что не на диване, а в кресле. Не сразу заметила».

СВЕРЧКОВ (собаки нет)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза