Свидетели Цусимы

Итак, морские державы имели все основания для того, чтобы вновь появившиеся бронированные плиты пробивать новыми снарядами из новых пушек. Целью всех этих поисков был эффективный бронебойный снаряд, способный оказать для артиллерии ту же услугу, что крупповская сталь для брони. В этой области русские исследователи изрядно продвинулись вперед, ими был разработан «магнитный» снаряд (названный так, чтобы сбить с толку иностранную разведку). Это был снаряд со специальным колпаком, способствующим проникновению снаряда в броню. Снаряды с такими колпаками были уже испытаны и на других флотах, но русские считали (и, может быть, справедливо), что ими был найден лучший способ их крепления.

Англичане несколько отставали с разработкой бронебойных снарядов, и английский флот все еще полагался на обычные снаряды с меньшей проникающей силой, но с внушительной порцией взрывчатки. У японцев, видимо, потому, что они ориентировались на британский опыт (а отчасти потому, что помнили эффект своих разрывных снарядов в бою при Ялу), тоже не было хороших бронебойных снарядов. Независимо от того, было ли это стечение обстоятельств или же специальный расчет, но японская приверженность к снарядам высокой разрывной силы оказалась одним из важнейших факторов их побед в 1904—1905 гг. Можно также сказать, что уверенность русских в их собственном, прекрасном в техническом отношении бронебойном снаряде подвела их самым жутким образом, ибо его малый разрывной заряд вызывал лишь незначительные повреждения, к тому же при взрыве он давал слишком мало дыма, и русские наводчики с трудом могли пользоваться им при стрельбе как ориентиром.

Русские в Цусимском бою использовали и другие типы снарядов: сегментные для борьбы с миноносцами и высоковзрывчатые, которые, рассчитанные для крупных орудий, предназначались для расстояний свыше 4000 ярдов. Последнее было логичным решением, так как взрывная сила (в отличие от проникающей) не изменяется с увеличением дальности стрельбы. Но даже снаряды с высокой разрывной способностью имели у русских довольно слабый заряд (сравнимый фактически с бронебойными зарядами японцев), при этом их взрыватели устанавливались на взрыв спустя долю секунды после удара о препятствие с тем, чтобы они разрывались уже внутри пробитой полости. Это, казалось бы, тоже вполне логично, но при этом исчезал красноречивый дымок разрыва, так нужный артиллеристам, и задерживался взрыв снаряда, проходящего сквозь тонкую, несущественную преграду, например дымовую трубу, когда сам снаряд уже был за пределами корабля. Японские снаряды взрывались мгновенно при ударе.

ЯПОНСКАЯ МОРСКАЯ ПОЛИТИКА

В конце XIX в. японский военно-морской флот был созданием новым, еще не пропитанным традициями своего могущественного патрона — Королевского военно-морского флота. В 1887 г. японский ВМФ обладал только пятью дряхлыми броненосцами, к которым, правда, в 1889 г. прибавились два новых.

Примерно в это же время были сделаны первые шаги по налаживанию собственного судостроения, когда на японских судоверфях стали собирать миноносцы из доставленных из Англии частей.

Вновь выбранная Японией роль строителя империи получила красноречивую поддержку японского парламента, который в 1892 г. принял решение увеличить ассигнования на ВМФ за счет сухопутной армии. В то время особую симпатию в морских кругах Японии питали к Франции. В Японии собирались 53-тонные торпедные корабли типа Крезо, а три новых корабля береговой обороны были спроектированы М. Бертеном (главный корабельный конструктор французского ВМФ), два из них были построены во Франции, третий — в Японии. Однако последний был послан во Францию на перевооружение: в тот период японцы в качестве крупных орудий предпочитали систему Канэ, а из мелких скорострельных отдавали предпочтение пушкам Армстронга.

6-дюймовая скорострельная пушка Армстронга могла выпустить 5—6 снарядов в минуту (по крайней мере так писали в соответствующих справочниках). На практике же скорострельность была гораздо ниже, но даже и такая, заниженная, она, вероятно, показалась кошмарно быстрой китайцам, участвовавшим в бою при Ялу.