Свидетели Цусимы

К 1904 году люди забыли все это, а удержалось в памяти только то, что Рожественский был храбрым минным офицером. Тем временем на одном из смотров на Балтике корабли под его командованием произвели на царя и кайзера хорошее впечатление артиллерийской стрельбой. Покровительствуемый царем и его советниками, поддерживаемый общественным мнением, Рожественский казался естественным выбором на роль командира эскадры, особенно после того, как другие адмиралы дали понять, что они откажутся от этого назначения. Были, однако, и сомневающиеся. Например, Сергей Витте, натура ироническая, но умнейший политический деятель, через несколько лет писал: «Император с обычным своим оптимизмом ожидал, что Рожественский переменит ситуацию в нишу сторону. К тому же Серафим Саровский предсказывал, что мы подпишем мирный договор в самом Токио, только евреи и интеллигенты могли думать иначе... часть прессы считала, что как только Рожественский появится в западных водах, вся Япония будет в панике. Вообще, Рожественский, как начальник Морского Штаба, произвел на меня отрицательное впечатление».

«Общественное мнение», казавшееся сильным фактором в решении послать 2-ю эскадру, на самом деле было мнением прессы, в особенности мнением петербургской газеты «Новое время». Один из вкладчиков издания, капитан Кладо, оказал большое влияние на решение послать эскадру, на позднейшее решение ее усилить, наконец, на то, как отвести вину за ее разгром. Кладо нельзя было уволить как «кабинетного адмирала», но писал он как настоящий адмирал. Вдобавок он имел еще журналистскую привилегию вести себя наподобие флюгера, когда сначала он выступал за посылку кораблей, а потом, когда они погибли, он также рьяно и шумно называл причины их разгрома. Подобно большинству морских комментаторов, он питал также слишком большое доверие к «боевым коэффициентам», т.е. присвоению каждому кораблю цифрового значения, исходя из его орудий, брони и скорости, игнорируя при этом другие, часто важные, не поддающиеся измерению факторы. (Эти арифметические изыски, по-видимому, и побудили адмирала Бирилева написать письмо в редакцию «Нового времени» после того, как эскадра отплыла. «Истинная сила, — писал он, — не в материальном превосходстве, а в решительности».) Финальный результат подтвердил эту мысль, хотя, к несчастью, не так, как думалось адмиралу.

Командира выбрали, теперь встала новая проблема: где найти корабли. Кроме новых или достраиваемых судов, на Балтике было два небольших стареющих броненосца «Сисой Великий» и «Наварин», а также близнецы — «Император Николай I» и «Император Александр II». Двое последних не вошли в список как слишком старые или вообще неготовые, но «Сисой» и «Наварин» прошли. К последним был добавлен броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». «Нахимов», спущенный на воду в 1885 году, пережил незадолго до того замену котлов и установку скорострельных орудий, но считаться линкором он мог лишь в воображении чиновников морского министерства. Тем не менее он был включен в состав броненосцев, обусловив, таким образом, формирование двух отрядов: первый Броненосный отряд, состоявший из четырех новейших кораблей-близнецов «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино» и «Орел»; и второй броненосный отряд — более слабое, разношерстное собрание, включающее «Ослябю», «Сисоя Великого», «Наварина» и «Адмирала Нахимова».

В наличии оказалось семь крейсеров: новехонькая «Аврора» и старый «Дмитрий Донской», готовые уже для службы на Востоке, «Светлана» и «Жемчуг» и «Алмаз». Последний, впрочем, был не более чем яхтой, по странному капризу судьбы одетой в броню и несущей несколько легких пушек. Рожественский никогда не называл его крейсером, равно как никогда не называл он «Нахимова» броненосцем. (Обыкновенно адмирал адресовал свои приказы: «Всем броненосцам и «Нахимову» или «Всем крейсерам и «Алмазу».) В дополнение к вышеназванным были почти законченные «Олег» и «Изумруд».

Восемь эсминцев и полдюжины транспортов были в наличии. Пароходы Добровольческого флота были оснащены орудийными установками. Была между ними и «Камчатка» — плавучая мастерская, задачей которой было устранение аварий и поломок кораблей эскадры во время похода. Укомплектована она была в значительной части вольнонаемными, подписавшими специальный трудовой контракт.