Свидетели войны. Жизнь детей при нацистах

Бомбардировка Гамбурга стала переломным моментом в воздушной войне. Она отличалась совершенно беспрецедентными масштабами и произошла в то время, когда и британское, и немецкое правительства считали, что подобные нападения на немецкое гражданское население могут решить судьбу войны. С тех пор командование Королевских ВВС и Черчилль считали Гамбург эталоном того, чего они пытались достичь в других местах. Городские власти и нацистское руководство страны пришли в панику. Когда порядок в городе рухнул, местный гауляйтер даже освободил политзаключенных. Нацистские лидеры страны (так же, как и британские нападающие) начали думать, что гражданское население может не выдержать дальнейших подобных нападений, а учитывая, что как раз тогда Муссолини лишился власти в Италии, то лето ознаменовалось для них мрачным предчувствием собственной уязвимости. Вечный страх Гитлера – крах тыла, такой же, как в ноябре 1918 г., – казалось, вот-вот осуществится. Правительство выделило для районов, подвергшихся бомбардировкам, специальные квоты бренди и настоящих кофейных зерен. Стремясь как можно быстрее обеспечить необходимым тех, кто все потерял, немецкие агентства на оккупированных территориях начали переправлять в города севера и запада Германии награбленное у евреев имущество, которое изначально планировали раздать на местах немецким поселенцам. Правительство пыталось занизить число потерь, но слухи, наоборот, многократно преувеличивали их, а эвакуированные в отдаленных районах Германии рассказывали о полном крахе политического и общественного порядка в Гамбурге. К вящему замешательству как нацистского режима, так и бомбардировочного командования Королевских ВВС, шведская пресса выдвинула предположение о 100 000 погибших – впоследствии это число не раз упоминалось в послевоенной Германии. Впрочем, реальное положение в любом случае было достаточно бедственным: число убитых составляло от 35 000 до 41 000 человек [8].

Налеты на Гамбург стали кульминацией начавшейся той весной кампании британских ВВС, основы которой Артур Харрис закладывал с тех пор, как в феврале 1942 г. получил звание маршала авиации. После первой атаки на Эссен 5 марта 1943 г. бомбардировочное командование приступило к систематическим массированным ночным налетам тяжелых бомбардировщиков на густонаселенные центры проживания рабочего класса в Руре. Оправдываясь тем, что удары по рабочим нанесут ущерб военной промышленности, Королевские ВВС быстро превратили такие атаки в основное направление своей деятельности. Отчасти их выбор объяснялся тем, что для пытающихся уклониться от зенитной артиллерии высоко летящих самолетов, оснащенных неточными бомбовыми прицелами, большие города служили относительно легкой целью. Успех операции «Гоморра» в Гамбурге побудил Черчилля согласиться с планами Харриса, предлагавшего начать еще более интенсивные налеты на столицу Германии. «Мы можем разрушить Берлин от края до края, – пообещал Харрис в начале ноября 1943 г. и добавил: – Это будет стоить нам от 400 до 500 самолетов. Германии это будет стоить всей войны». Продолжавшийся до 24 марта 1944 г. цикл атак Королевских ВВС на Берлин оказался самым тяжелым и продолжительным в европейской войне. Но Германия не капитулировала к 1 апреля 1944 г., как опрометчиво предсказывал Харрис. Вместо этого к концу марта 1944 г. немецкие зенитные батареи и ночные истребительные эскадрильи люфтваффе начали наносить Королевским ВВС невосполнимые потери. Ковровые бомбометания пришлось на время свернуть. Харрису удалось добиться своего только после того, как новые американские истребители дальнего действия окончательно уничтожили эскадрильи истребителей люфтваффе, и после «Дня Д» (высадки десанта союзников в Нормандии), когда британские бомбардировщики, взяв пример с немецкой «летающей артиллерии», весьма эффективно проявили себя на полях сражений. К тому времени всем также стало ясно, что победа союзников будет достигнута не в воздухе, а на земле [9].