Свидетельница смерти

– Да, боюсь! Все актеры суеверны, и я не являюсь исключением. Я никогда не свищу в гримерке, я нико­гда не желаю своему коллеге удачи. Но суеверность не помешает мне вновь выйти на сцену при первой же воз­можности. Я не позволю произошедшему изменить мою жизнь! Я мечтала стать актрисой с тех пор, как себя помню. И не просто актрисой. – На ее губах расцвела улыбка. – Звездой! Сейчас я на пути к этому, и ничто не заставит меня пойти в обход.

– Реклама, которой явилась смерть Драко, поможет вам осуществить вашу мечту гораздо быстрее, – заметила Ева.

– Совершенно верно. И если вы полагаете, что я не постараюсь извлечь из этого максимум выгоды, значит, вы меня так и не рассмотрели.

– Я вас рассматривала, и очень пристально. – Ева окинула взглядом уютную комнату с чудесным видом из окна. – Для человека, который еще не успел достичь своей цели, вы живете очень и очень неплохо.

– А мне нравится так жить, – вздернула плечами Карли. – Мне повезло с богатыми и щедрыми родите­лями. Они создали трастовый фонд на мое имя, и я им пользуюсь вовсю. Как я уже сказала, я не привыкла к лишениям. Я не из тех, кто готов ради искусства сидеть на воде и хлебе. Это, однако, не значит, что я лентяйка. Я работаю, и работаю усердно. Мне просто нравится жить в комфорте.

– Драко здесь бывал?

– Раз или два. Он предпочитал встречаться со мной у себя. Видимо, на своей территории он чувствовал себя уверенней – хозяином, что ли.

– А вы знали, что он записывает ваши любовные утехи на видео?

Это был настоящий нокаут. Ева хорошо знала такое состояние и его признаки: глаза Карли расширились от ужаса, а от лица отлила вся кровь. Губы плотно сжа­лись, чтобы сдержать дрожь, однако голос выдал с голо­вой:

– Этого не может быть… Это ложь!

– Уже довольно давно Драко установил в своей спальне записывающую видеотехнику. За этот период у него скопилось немало пикантных пленок, на которых подробно и в различных ракурсах запечатлены его раз­влечения с разными сексуальными партнерами. Там есть и фильм о вас, записанный в феврале. В нем детально смакуется использование в сексуальных игри­щах черного кожаного нижнего белья, специальных приспособлений для садомазохистских забав и…

Карли не выдержала и вскочила с софы.

– Стоп! Я больше не могу это слушать! Вы, кажется, получаете удовольствие, описывая всю эту мерзость?

– Нет. Поверьте мне, совсем наоборот. Вы не зна­ли об этих записях?

– А вы сомневаетесь? Конечно, не знала! – Она опять без сил упала на диван. – Если бы мне все объяс­нили и предложили принять участие в подобной записи, я бы, может, и согласилась. Ведь это весьма интри­гующее и возбуждающее чувство – осознавать, что тебя могут увидеть в пикантной ситуации совершенно незнакомые люди, которых ты даже никогда не узнаешь. Однако я ненавижу, когда со мной что-нибудь пытают­ся делать без моего согласия! Это похоже на фокусы полицейских, которые любят совать свой нос в чужие дела без твоего разрешения. Они обожают делать такие запи­си, чтобы потом использовать их в своих грязных целях.

– Пока я единственный полицейский, который ви­дел эти пленки, и я не собираюсь использовать их в «своих грязных целях». Кстати, вы, мисс Лэндсдоун, – не единственная женщина, которую он записывал без ее согласия.

– Ах, там тоже существовала конкуренция? Какая досада, что я этого не знала! Я придумала бы что-нибудь интересное, и фильм полупился бы намного увлекательнее! – Она закрыла лицо руками, пытаясь сдержать подступающие слезы. Когда ей это более или менее удалось, она отняла руки. – Хорошо, что мне необходимо сделать, чтобы заполучить оригинал этой пленки?

– Она является вещественным доказательством, я ее изъяла и зарегистрировала. Она будет использована в су­де или в ходе расследования только в самом крайнем случае. Когда дело будет закрыто, а ваша невиновность доказана, я постараюсь сделать так, чтобы вам отдали эту запись.

– Вероятно, это лучшее, на что я могла надеять­ся. – Карли глубоко вздохнула. – Спасибо вам.

– Мисс Лэндсдоун, вы получали от убитого Ричар­да Драко запрещенные медикаменты или наркотики для стимуляции сексуальной активности или для ка­ких-либо других целей?

– Я не использую запрещенные медикаменты или наркотики для сексуальной стимуляции. Предпочитаю полагаться на собственный организм и на богатое воображение, а не на химию.

«Ты употребляла их, – подумала Ева. – Но, может быть, и не подозревала, что в бокал прекрасного доро­гого шампанского тебе подмешали какую-то гадость».

ГЛАВА 12