Свихнувшееся время

– Откуда ты знаешь? – спросила она и вдруг ощутила дикую ярость. Она ничего не понимала, но интуиция подсказывала, что во многом виноват Блэк. – Ты и твоя лазанья. – Она задыхалась от негодования. – Таскаешься сюда и что-то вынюхиваешь. Присылаешь свою жену-вертихвостку, чтобы она к нему подлизалась.

– Это не моя жена, – устало проговорил Блэк. – Ее взяли, потому что мне надо было устроиться по соседству.

Марго нахмурилась.

– А она знает?

– Нет.

– Дела-а, – протянула Марго. – Ну и что? Ты, значит, можешь стоять и ухмыляться, потому что тебе известно, что происходит?

– Я не ухмыляюсь, – сказал Блэк. – Я как раз думаю о том, что был, наверное, шанс его вернуть. Скорее всего это Кессельманы. Одни и те же люди. Похожее звучание фамилий. Интересно, кто все это придумал? Я всегда плохо запоминал имена. Наверное, они это учли. Но когда тебе надо держать в голове тысячу шестьсот фамилий...

– Тысячу шестьсот, – повторила Марго. – Что ты имеешь в виду?

Она все острее чувствовала неладное. Ограниченность окружающего мира давила на нее все сильнее. Улицы, дома, магазины, люди. Тысяча шестьсот человек, стоящих посреди сцены. А вокруг – бутафорская мебель, кухни, машины, еда. А за всей этой бутафорией – плоский раскрашенный задник. Нарисованная панорама уходящих вдаль домов. Людей. Улиц. В стены вмонтированы динамики, раздаются звуки. Сэмми, сидящий один в классе. И даже учитель не настоящий. Вместо него – набор магнитофонных записей.

– Мы хоть узнаем, зачем все это? – спросила она.

– Рэгл уже знает.

– Потому у нас нет радио?

– По радио вы могли многое услышать.

– Мы и так многое услышали.

Билл поморщился.

– В конце концов это был вопрос времени. Раньше или позже. Мы только надеялись, что он все равно будет заниматься своим делом.

– Но вмешался кто-то еще, – сказала Марго.

– Да, двое. Сегодня мы выслали по их адресу наших людей, в большой старый дом на углу, но они исчезли. Там никого нет. Оставили все свои модели. Он прослушал у них курс гражданской обороны. И принял решение.

– Если тебе больше нечего сказать, – заявила Марго, – уходи.

– Я останусь здесь, – ответил Билл Блэк. – На всю ночь. Может быть, он решит вернуться. Я подумал, что лучше, если я приду без Джуни. Я могу лечь в гостиной и сразу замечу, когда он войдет. – Открыв дверь, Билл внес в комнату небольшой чемоданчик. – Здесь зубная щетка, пижама и кое-какие личные вещи, – он говорил все тем же потухшим, безжизненным голосом.

– У тебя из-за этого неприятности?

– У нас у всех теперь неприятности. – Блэк поставил чемоданчик на стул и принялся выкладывать свои пожитки.

– Кто ты? – спросила Марго. – Ты не Билл Блэк!

– Я Билл Блэк. Майор Уильям Блэк. Из штаба стратегического планирования. Раньше я работал с Рэглом, вычислял ракетные удары. В некотором роде я был его учеником.

– Значит, ты не работаешь в муниципалитете? В отделе водоснабжения?

Передняя дверь распахнулась. На пороге стояла в пальто Джуни Блэк. В руках она держала часы. Лицо ее распухло и покраснело, было видно, что она плакала.

– Ты забыл часы. – Она протянула часы Блэку. – Почему ты решил спать здесь? – спросила она дрожащим голосом. – Это из-за меня, да? – Она перевела взгляд на Марго. – У вас что-то было? Правда? Все это время?

Никто ей не ответил.

– Пожалуйста, объясните мне.

– Ради всего святого, – взмолился Блэк. – Иди домой!

Она шмыгнула носом.

– Ладно. Тебе виднее. Завтра приедешь, или это у вас надолго?

– На одну ночь, – ответил Блэк.

Дверь за Джуни захлопнулась.

– Как она меня достала, – сказал Билл Блэк.

– Все еще верит, что она твоя жена.

– Джуни будет в это верить, пока ее не перепрограммируют. И ты тоже. Будешь по-прежнему видеть то, что видишь сейчас. Программа действует на уровне подсознания. Она затрагивает все системы.

– Это ужасно, – едва вымолвила Марго.

– Не знаю. Есть вещи и похуже. Это, во всяком случае, была попытка спасти ваши жизни.

– И Рэгл запрограммирован? Как мы все?

– Нет. – Билл Блэк выложил на стол пижаму. Марго обратила внимание на кричащие тона, яркие цветы и листья. – Рэгл находился в ином состоянии. Он, собственно, и придумал все это. Поставил себя перед дилеммой, и единственным выходом оказался психоз вытеснения.

Значит, он сумасшедший, подумала Марго.

– Он ушел в вымышленный мир. – Блэк завел принесенные Джуни часы. – Вернулся в довоенный период. В детство. Конец пятидесятых, когда он был ребенком.

– Не верю, – с трудом прошептала Марго.

– Мы придумали, как сделать, чтобы он жил в своем лишенном стрессов мире. Относительно лишенном, конечно. И при этом продолжал предсказывать ракетные удары, не ощущая непосильного бремени ответственности за судьбу человечества. Для него все превратилось в игру, в газетный конкурс. Он сам дал нам подсказку. Однажды в Денвере, когда мы пришли к нему домой, он встретил нас словами: «Я почти разгадал сегодняшнюю головоломку». Спустя неделю у него окончательно закрепилась иллюзия ухода.

– Он в самом деле мой брат?

Поколебавшись, Блэк сказал:

– Нет.

– Мы как-нибудь с ним связаны?

– Нет, – ответил он с неохотой.

– Вик – мой муж?

– Н-нет.