Свихнувшийся герой

А Надя начала медленно спускаться к распластавшемуся на полу телохранителю. Увидел ее приближение, Александр, сминая пузом ковровую дорожку, пополз к лежащему в пяти метрах от него ножу, но взять его не успел. Надежда схватилась за конец ковровой дорожки и изо всех сил дернула на себя. Александр покатился по коридору и ударился головой о массивные дубовые перила лестницы. От удара в глазах у него появились искры, и он почувствовал, что теряет сознание.

«Нет! Потеря сознания — смерть, — подумал он. — Она убьет меня, если я вырублюсь. Жить, любой ценой жить».

— Жить! — захрипел он.

Неожиданно перед его взором засверкали разноцветные пятна, он ощутил просветление сознания и небывалый прилив сил.

Надежда метнула ковер в Александра, и тот, подняв тучу пыли, накрыл его с головой. Художница сделала шаг к парню, но Александр вскочил, схватил стоящую в углу фарфоровую вазу и швырнул в агрессоршу. Та сбила её с ног, художница упала, а ваза разбилась о стену коридора. Охранник наклонился над художницей, схватил за горло и приподнял. Девушка захрипела и жалобно посмотрела на него.

— Ты, сволочь, убивала людей, вырезала органы и готовила из них краски.

— Это не я, — прохрипела Надежда. — Это…

Но Александр не слушал, изо всех сил оттолкнул ее, она пролетела пару метров, ударилась головой о стену, шея хрустнула, и девушка затихла. Умерла от перелома шейных позвонков, умерла с широко раскрытыми глазами, но Александр не заметил этого. Он размахнулся и сильно ударил ее кулаком в висок.

Наконец он выпрямился и посмотрел сначала на свою окровавленную ладонь, затем на художницу. Она лежала в неестественной позе, правая бровь была деформирована, склера залита кровью, а левый глаз остекленел и смотрел на Александра черным расширенным зрачком. Но вид изуродованного тела не испугал парня, а даже обрадовал. Ему было так хорошо, как не было хорошо ни разу в жизни. Он с улыбкой осмотрел себя, залитый кровью пол коридора, окровавленную стену, хмыкнул и пошел на улицу.

Светало. Над полями вставало алое солнце, и разгоралась заря. Земля просыпалась. Беляев вышел на крыльцо, полной грудью вздохнул чистый, утренний воздух, посмотрел на поднимающееся светило, послушал веселое щебетание птиц, потом вернулся в дом, пошел в ванную и включил воду. Вдруг перед глазами вновь возникли разноцветные шары, и краски вновь завертелись в своей дьявольской пляске. Голова у Александра закружилась, он почувствовал, что ноги подкашиваются, и если бы он не схватился за белоснежную раковину, то упал бы на кафельный пол. Разноцветные шары перед глазами начали формировать образы, те трансформировались в видения, и страшная галлюцинация повторилась вновь. Краски дьявольского мира рисовали гибель тысяч людей, рушились города, погибали цивилизации, и вселенная заполнилась кровью, страхом и болью. Александр созерцал расчленения трупов и изъятия органов из изуродованных тел. Он очень удивился, что при виде отвратительного зрелища испытал радость и она в его сознании трансформировалась в садистский оргазм. Александр вернулся к телу Надежды, присел над ним, воткнул пальцы в склеру и вырвал глаз. Затем пошел в кладовую, принес пустое пластиковое ведро, молоток с зубилом, пилу и начал разделывать тело девушки, как мясник корову. Органы художницы бросал в ведро.

Когда закончил дело, потащил его в комнату красок. Так он окрестил для себя комнатку с мольбертом на верхнем этаже. Вдруг он услышал хлопок закрывающейся входной двери.

— Это, наверное, домработница, — пробурчал под нос телохранитель. — Надо ее убить, а то она увидит тело и вызовет милицию. — Александр поставил ведро и пошел вниз.

Когда пожилая домработница вошла в коридор, он приблизился к ней и произнес:

— Доброе утро, Ольга Ивановна.

— Доброе утро, Саша. Надежда Павловна проснулась?

— Нет. Спит, как убитая, — усмехнулся Александр.

— Я взяла отпуск, поеду к дочери в Тулу, пришла попрощаться.

Александр замер и решил пока не бить ей кулаком в висок.

— Раз она спит, передайте от меня привет и ключи.

— Конечно, передам.

Домработница вынула из сумочки связку и протянула Александру:

— Надежда Павловна велела вернуть.

Охранник не мог взять ключи, потому что руки у него были в крови. Он стоял и молчал.

Ольга Ивановна — хрупкая пожилая женщина, добрая и отзывчивая, по возрасту годилась Александру в матери. Много лет работала в доме Надежды Верхошанской, служила верой и правдой, поддерживала чистоту в доме, носила в прачечную ее вещи, ходила в магазин за продуктами и готовила еду.

Когда Беляев поступил к Надежде на службу, Ольга Ивановна, по доброте душевной начала обслуживать и его. Своей заботой и душевным теплом она напомнила ему маму. Саша подвозил ее на машине до квартиры, возил по магазинам, помогал чем мог.

Теперь эта простодушная женщина, не зная, что подвергает свою жизнь смертельной опасности, протягивала Александру ключи и удивлялась, почему тот их не берет. А парень стоял и думал, как посильней вломить женщине, чтобы та умерла сразу и не мучилась. Наконец он передумал это делать и сказал:

— У меня руки грязные, вы на стол положите.