Свихнувшийся герой

«А чьи это органы? Человеческие или животных? — думал он. — Если человеческие… Кто-то убивает людей, изымает из тел органы, привозит сюда и делает краски. Потом ими рисуют картины. — Холодный пот покатился у Александра по лицу. — Картины всемирно известной художницы нарисованы красками, изготовленными из органов убитых людей. Чушь какая-то. Я читал, что в древности живописцы использовали краски, приготовленные из органов животных. Но это было раньше, сейчас не каменный век. Хотя за тысячи лет те краски не потеряли первоначальных цветов. — Саша вытер пот со лба. — Неужели Надежда платит убийце за органы? — Эта догадка не укладывалась в сознании Беляева. — Может, она сама убивает? Виктор показал мне браслет с инициалами “Н.В.”, найденный на месте преступления. Он принадлежит Надежде, и, значит, она убийца или связана с ним. Нет-нет, этого не может быть. И может, это не человеческие органы». — Александр встал посреди комнаты и взглянул на то, что царило вокруг.

Дьявольская комната переливалась смертельными цветами, играла адскими звуками, воняла чудовищными запахами. И вот внимание Александра привлек накрытый черной тряпкой мольберт. Он подошел к нему, осторожно взялся пальцами за кончик и стянул накрывающий картину саван. Под ним была простая деревянная рама с холстом, измазанным красками разного цвета.

«Надежда пробует на нем краски», — подумал Александр.

Он стоял перед мазней и не мог отвести взгляд. Цвета красок были ярче, чем на других картинах, их палитра завораживала, притягивала и дурманила.

Александру вдруг показалось, что краски начали мерцать глубинным светом. Черный всплеск ослепил его и заставил зажмуриться. Мужчина отпрянул, но открыл глаза и взглянул на холст. Игра цвета заворожила его, и он больше не смог отвести взгляда. Замер в нелепой позе и наблюдал за призрачными переливами.

Волны красного сменяли лучи синего, пятна желтого рассыпались по фиолетовым разводам, малиновые полосы прошивали черные, а белые лучи растворялись в зеленом и черном. Это была вакханалия цветов и оттенков, перемешанных в небывалой сумятице. И вся эта яркая палитра магическим образом притягивала взгляд парня, завораживала, пленяла и навеивала мрачные мысли.

«Неужели картина написана красками, изготовленными из органов убитых лю…?» — мысли Александра замерли, будто кто-то незримый дернул за рукоятку рубильника и выключил поток мыслей в его голове. Ему оставалось стоять и смотреть на это удивительное творение.

А тем временем центр картины начал вспучиваться, и краски на нем заиграли ярче других. Александр услышал звуки, происхождение которых не мог объяснить. Он только понял, что картина включила свою музыку, и эта музыка сначала тихо, затем все сильней и отчетливей стала звучать в его голове. Он погружался в фантастическую пелену света и звука и ничего не мог с собой поделать. Картина парализовала его волю, и ему оставалось только созерцать ее.

Цвета на полотне начали играть в такт звукам, и парень ощутил, что его тело стало тяжелым, безвольным и покорным, а его сознание растворилось в звуках и цветах картины. Картина начала пульсировать в такт нарастающим звукам, и вместе с ними затряслись рама с мольбертом, банки, колбы и реторты на полках, приборы на стеллажах и сами стеллажи. Александру почудилось, что стены, пол и потолок тоже подчиняются мощнейшим энергетическим волнам. В том, что скрытая в недрах таинственной картины энергия заставляет колебаться все вокруг, он не сомневался. Вдруг из картины, как из океана цветов и оттенков, в Александра ударили разноцветные брызги красок и окатили его с головы до ног. Ему показалось, что эти краски проникли в глубь него, в его мозг, сердце и душу. Все это происходило в сознании Александра, картина гипнотизировала его, заставляя верить в происходящее, убеждая, что он в ее власти.

Разноцветные шары, сгустки, бляшки ринулись на него, окутали и закружили в неимоверном бесовском танце. Картина выплеснула на Александра всю свою энергию, потоки цветов заполнили комнату, размеры рамы раздвинулась до размеров потолка и стен, и теперь он стоял под водопадом красок и звуков.

Через несколько мгновений из окутавшего парня океана красок начали формироваться символы, и они, следуя один за другим, представляли Александру череду событий.

Сначала он не понял, что происходит, но по прошествии времени сообразил. Галлюцинация демонстрировала цветной реалистичный кинофильм. Красочные образы сменяли друг друга, подобно кадрам кинопленки, и представляли на обозрение ужасные видения.