Свихнувшийся герой

Через час оперативная группа под командованием Семенова погрузилась в микроавтобус «мерседес» и отправилась в город Тверь, на улицу Советская, дом пять. Там, в квартире двадцать два, проживал Вячеслав Антонович Рябов. Перед этим Петрович позвонил тамошним сотрудникам уголовного розыска и попросил найти Рябова и задержать до его приезда. Через час оперативники позвонили Семенову и доложили, что подозреваемый задержан и находится под домашним арестом. У него дежурят три бойца группы захвата, но и так он никуда не денется. Он инвалид и у него нет одной ноги. Это обстоятельство немного смутило Семенова, но он решил не отчаиваться, приехать в Тверь и выяснить все на месте.

Через пять часов «мерседес» прибыл на улицу Советская. Утомленные длинной дорогой Семенов, Скоков, Егорова, Усанов и трое бойцов группы захвата вылезли из него и размяли косточки. Солнце клонилось к закату, и в городе стало чуть прохладней.

Полковник не любил откладывать дела в долгий ящик, а решил сразу допросить Рябова. Он, Скоков и Егорова поднялись на третий этаж хрущевки и вошли в двадцать вторую квартиру. Им в глаза бросилась довольно бедная обстановка советских времен: обшарпанные полы, старые, кое-где оборванные обои, и простенькая пыльная люстра в прихожей. В нос ударил стойкий специфический запах кота и непроветриваемый запах алкоголя. На небольшой кухне ютились взмокшие от пота, усталые бойцы спецназа в бронежилетах, а в грязненькой комнате, на кровати, лежал пьяненький рослый небритый мужчина без левой ноги. Рядом с ним нежился большой пушистый полосатый кот. Оба в обнимку дремали.

Это и был бывший военный разведчик, ас диверсий, капитан в отставке Рябов Вячеслав Антонович.

Семенов поздоровался с бойцами, представился, показал служебное удостоверение, и те, увидев его, незамедлительно встали.

— Отдыхайте, — сказал Петрович, но бойцы не сели, продолжали стоять почти по стойке «смирно».

— Это он в соседней комнате? — спросил майор Скоков.

— Да, — ответил старший.

Петр прошел в бедненькую, с ободранными обоями гостиную, и осмотрел лежащего на раскладном диване мужчину в майке и тренировочных штанах. Левая нога у него была ампутирована выше колена, а на левом предплечье был отчетливо виден большой светлый шрам. На плече красовалась синяя наколка — щит и меч с латинской буквой вэ — виктория, и надписью «Вымпел».

Увидев вошедших, мужчина аккуратно отодвинул кота, погладил его, приподнялся, с трудом сел, свесил ногу и протер потной ладонью небритое, одутловатое лицо. От него резко пахнуло перегаром, и у Семенова со Скоковым аж дыхание сперло. Коля взял хлипкий стул и поставил перед диваном, а Петрович смерил его взглядом, выдержит ли, и только потом осторожно сел.

— Здравствуйте, — сказал он Рябову. — Я начальник департамента по расследованию убийств Московского уголовного розыска. — Петр достал удостоверение и показал мужчине. Тот мельком взглянул и нехотя отвел взгляд.

— Привет, — буркнул он и всем своим видом показал, что общаться с ним ему не хочется.

— Вы Рябов Вячеслав Антонович? — спросил Семенов.

— Да, что надо?

— Мы приехали к вам из Москвы по очень важному делу.

— Ну, слушаю. — Мужчина вяло зевнул.

— По закону вы можете не отвечать на вопросы, хранить молчание и потребовать адвоката, но я прошу вас ответить на все вопросы.

— Валяйте, спрашивайте.

— Где вы были восемнадцатого числа, в десять часов утра?

— А сегодня какое?

— Двадцать девятое июля, двадцать два часа тридцать минут.

— Где я был, где я был, тут был, — пробурчал Рябов.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Мать может, но она на работе, в ночь.

— Кем она работает? — спросил Скоков.

— Медсестрой в военном госпитале, в хирургии.

— Адрес какой?

— Петербургское шоссе, три.

— Ее фамилия Рябова, — уточнил Коля.

— Тамара Ивановна.

Скоков мельком взглянул на Семенова, повернулся и быстро вышел из комнаты.

— Наш сотрудник ее опросит, и мы это уточним.

— А чего уточнять? — недовольно буркнул Рябов. — Я правду сказал. А что случилось?

— Кто еще может подтвердить, что вы были дома?

— Соседка может, парни из подъезда, из двора, я каждый день там. В квартире очень жарко, да и в картишки балуюсь. — Рябов пододвинул стоящий у стены протез, сунул в него обрубок ноги, застегнул лямки и тяжело, неуклюже встал. Немного хромая, прошел к старенькому серванту, открыл дверцу, достал недопитую бутылку водки, открыл крышку и, никого не стесняясь, пару раз отхлебнул из горла. Крякнув, закрыл пробку, поставил бутылку в шкаф и захлопнул дверцу. Взял со стола недоеденное яблоко, откусил большой кусок и начал с хрустом жевать.

Егорова вышла из квартиры и пошла во двор опрашивать соседей.

— Извините, — прохрипел Рябов, — отхожу понемногу. Сразу бросить не получается.

— Понимаю, — кивнул Семенов, встал и предложил хозяину стул, так как второго стула в комнате не было. Видимо, его забрали обосновавшиеся на кухне бойцы.

На удивление полковника, Рябов сесть отказался, а стал расхаживать по комнате из угла в угол.

— Ногу разминаю, а то, когда долго не хожу, болит.

— У вас есть автомашина? — спросил полковник.