Свингеры (СИ)

Я вскинула взгляд на мужа, удивленная тем, что он завел разговор о наших делах за завтраком. Обычно мы старались не обсуждать работу дома. Этому правилу наша семья следовала долгие годы. Так что же заставило Тима его нарушить?

— Что такое бриф? — оживился Назар.

— Документ, содержащий в себе первоначальную информацию о торгах, — на автомате ответил Тим сыну и снова напряженно на меня уставился: — Так, что? Справишься?

— Без проблем. Почему я?

— Потому что я тебе доверяю.

Вилка в моих руках замерла. Я взволнованно облизала губы, не совсем понимая, что из этого следует? Очевидно, что Алмазов не доверяет другим, но… почему? Неужели и у него закрались сомнения? Впрочем, чему я удивляюсь? Тим — умница и перестраховщик.

— Ты поэтому решил обсудить дела дома?

— Здесь спокойнее.

Я кивнула и ковырнула яичницу. Говорить, что у меня те же подозрения? Или не говорить? Нет. Не нужно. Не то сейчас время. Уж если промолчала раньше, то теперь, когда Алмазов озвучил свои опасения сам, мои слова могли бы прозвучать, как попытка оправдать собственные неудачи в бизнесе. А мне не за что было оправдываться.

— Хорошо. Я справлюсь.

— Сколько тебе понадобится времени?

— Я сделаю все так быстро, как это понадобится. Ты же знаешь.

— Если нужна будет помощь — свисти. У тебя есть дней десять.

— Отлично. Если что — на встречу выпускников не пойдем. Не велико событие.

— Ну, уж нет. Я Жорину обещал, что мы будем. Так что, давай не будем жертвовать этой вылазкой.

Тимур встал из-за стола, поцеловал меня в макушку и подхватил со стола свою грязную тарелку. Я поехала прямиком в офис, он повез мальчиков в школу, и неделя потянулась своим чередом. Странное было время. Народ замер в предвкушении праздника. Работа практически остановилась. И только бухгалтерия трудилась в поте лица, закрывая год.

От большого корпоратива мы, за неимением средств, были вынуждены отказаться. Но совсем лишить народ праздника — не могли. И поэтому в последний рабочий день организовали пьянку прямо в офисе. И знаете, народу понравилось. Это было как-то душевно, что ли. Все по-простому. Без пафоса. Хотя даже для такого праздника наши дамы принарядились. Тимур не скупился на комплименты, и взрослые женщины смущенно хихикали, прикрывая ладошкой рот. Это было ужасно мило. В какой-то момент я отвлеклась, чтобы раздать подарки детям сотрудников, а когда эта часть торжества закончилась — Тима нигде не было видно. Я прошлась по офису и нашла мужа в своем кабинете. Он стоял у окна, сунув руки в карманы, и задумчиво смотрел вдаль. Его плечи были опущены, как будто на них что-то давило. Мягко ступая, я подошла к мужу со спины и обняла за пояс.

Потеряла? — спросил он, накрывая мои ладони руками.

— Угу. А ты… грустишь?

— Да так. Просто подумал, что это первый Новый год без папы.

— И загрустил, — вздохнула я, не услышав ничего нового. То, что Тимур страшно тосковал по отцу — было и так понятно. Сколько раз я ловила на себе его отстранённый, обращенный вглубь себя взгляд? Сколько ночей провела рядом с неспящим мужем?

— Немного. Ты говорила с Яном?

— Нет. О чем?

— Они предлагали встретить Новый год вместе.

— Глупости какие. Мы будем с детьми и Альфией. Как они себе это представляют?

Плечи Тимура немного расслабились. Он весь стал как будто мягче.

— Ты права, просто я подумал…

— Серьезно? Думал, что я предпочту семье… это все?

— Не думал! Просто иногда мне кажется… Ладно, не бери в голову.

— Нет уж! Договаривай!

— Ты же моя, Кать? Ты же любишь только меня, правда?

Не знаю, чего стоили эти слова моему гордому мужу. В них было столько ранимости, обнаженной души… Я снова задалась вопросом, если мы так сильно друг друга любим, зачем нам вообще другие? Почему я вообще позволила Волкову пробраться себе под кожу? Поселиться в моих мыслях, мечтах… вытесняя другого, единственного и настоящего? Это похоть затуманила разум, или что? Почему я до сих пор не нашла в себе сил от него отказаться? Не наказываю ли я таким образом Тима?

Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…

Не… наказываю… ли… я… его? Насколько искренна моя нужда? Мои желания…

Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не сразу поняла, как затянула с ответом. За это время Тим будто снова окаменел. Потемнел лицом, весь напрягся. Его руки на мне сжались с такой силой, что стало больно. Именно боль вернула меня в реальность.

— Конечно, люблю. Люблю, слышишь?

— Ты так долго думала… — шепнул он, резко высвободился, зарылся рукой в мои волосы и потянул. — Ты так долго думала, Катя…