Свингеры (СИ)

Пробка от шампанского вылетела с громким хлопком. Я вздрогнула, подняв взгляд на мужа, который, подмигнув мне, принялся наполнять бокалы.

— Я не буду, сынок.

— Совсем немного. Для настроения…

— Какое уж тут настроение, Тим, — вздохнула Альфия.

Я склонилась к свекрови и сжала ее сухонькую руку. Она как будто не жила, после смерти Бакира. И разве можно было ее за это винить? Это мы с Тимуром нашли для себя действенный способ забыться. А Альфия… ей совершенно не на что было переключиться.

— Все будет хорошо, мама, — прошептала я. — Все будет хорошо.

— Ох, куранты! — заорал Дамир.

— Загадывай желание! Скорее! — вскочил Назар и понесся к столу, на котором небрежно бросил записку со старательно законспектированными желаниями. Список получился большим. Назар скомкал его, сунул в рот и принялся жевать. Мы с Тимуром рассмеялись, наблюдая за младшеньким. Взяли бокалы, стукнулись и осушили их до самого дна, несмотря на то, что от газов на глазах выступили слезы. Такая традиция. Нельзя нарушать.

По телевизору шел какой-то дурацкий концерт, на столе подсыхали угощения. Я встала.

— Ты куда?

— Немного приберу. Чтобы не кисло.

— Давай помогу?

— На надо, — чуть более резко, чем стоило, ответила я. Если Тимур и удивился, то виду не подал. Я схватила первую попавшуюся тарелку, собрала использованные салфетки и пошла в кухню. Я задыхалась и больше не могла делать вид, что все хорошо. Может быть, всему виною была усталость. Последние дни старого года я считала коммерческое предложение для Егорова. От этого тендера зависело будущее нашего с Тимуром дела. И я просто не могла подвести мужа. Просыпалась рано, засыпала поздно… От цифр троилось в глазах. Но мне было все равно. Я вбивала данные в бесконечную таблицу и молилась, чтобы нашу цену не перебили.

А еще… еще я старалась не думать о Волкове. О его словах… Которые все равно проникали в мое сознание. Вдруг все стало так сложно. Я запуталась. И ничего уже не знала наверняка. Что правильно, а что нет? Чего я хочу? Что мне действительно нужно? И злилась… очень злилась на Тима. Потому что это он… Он, и только он посеял во мне зерно сомнения. Заставил сомневаться там, где сомневаться не приходилось. Поколебал незыблемое. Видит бог, я никогда ни на секунду не сомневалась в том, что люблю его, и в том, что буду любить. Я даже сейчас была в этом уверена, но… Если раньше моя любовь была истиной, не требующей доказательств, то теперь я неосознанно и во всем искала ей подтверждение. Самой себе я напоминала человека с вживленным кардиостимулятором. Вроде бы мое сердце билось… Но если раньше я не обращала внимания на этот процесс, то теперь бесконечно к себе прислушивалась. Стучит ли? Стучит… А если бегом на девятый этаж? Выдержит… или откажет?

На талию легли сильные руки. За прошедшие месяцы Тимур практически вернул себе форму. Говорят, если видеть человека регулярно, такие вещи не замечаются, но… Я замечала буквально все. И гордилась им, как мать-первородка на контрольном взвешивании чада.

— Чего грустишь?

— Грущу? Нет… Просто смотрю на фейерверки. В этот раз Марьины расстарались.

— Нам, наверное, тоже стоило купить пару коробок.

— Купим в следующем году, — как-то устало вздохнула я, поворачиваясь в объятиях мужа. На секунду мне показалось, что Тим хочет спросить, а будет ли у нас этот год. Но он промолчал. А я высвободилась из его рук и, открыв посудомойку, принялась сгружать в нее грязные тарелки. Чуть позже к нам присоединилась Альфия, и разговор перетек на ничего не значащие темы.

— Ян предлагал встретиться на каникулах, — будто бы между делом бросил Тимур, когда мы уже готовились ко сну. Пальцы, которыми я осторожно втирала крем в лицо, замерли. Я сглотнула:

— А ты этого хочешь?

— А ты… Ты, нет?

— Почему ты переводишь стрелки на меня?

— Ладно, проехали.

Наверное, в тот вечер мне нужно было настоять на своем и довести наш разговор до какого-то логического завершения. Но я смалодушничала. Отступила. Потому что банально не было сил. Я действительно очень и очень устала. Два года практически без выходных. В постоянном напряжении, от которого к концу дня ломило в висках. Я не могла больше и не хотела что-то решать. Я хотела вернуть себе право быть слабой.

Третьего числа, как и было запланировано, мы отправились на встречу выпускников. Настроения не было, но отказаться мы не могли, потому что обещали быть. А слово мы всегда держали. Заведение, которое выбрали организаторы встречи, было довольно демократичным и располагалось недалеко от дома нашей классной.

Мы с Тимом подъехали в числе опоздавших. Зашли в зал, где уже вовсю гремел смех и звенели бокалы, и взмахнули рукой выскочившей нас встречать Ленке Ивановой. Несмотря на выступающий живот, двигалась она довольно прытко. Обняла сначала меня, потом повисла на Тиме.

Ну, красив, чертяка! Эх, где мои семнадцать лет, а, Алмазов? Я бы тебя увела. Прости, Катюха, ничего личного.

Я улыбнулась. Злиться на Ленку не было никакой возможности.

— Ага, увела бы, как же! Тимур кроме своей Белоснежки вообще никого не замечал.