Свинцовая орда

Леха понимающе кивнул. Он вообще-то в последнее время был как-то даже подозрительно очень понятливым. Славика, честно говоря, я взял чисто для смеха, чтобы в дороге не было скучно. Хотя, признаюсь, победа Славика над злобными ментозаврами меня впечатлила. А вот Леха мог реально помочь. Очень ответственный, аккуратный товарищ.

Славик открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь явную глупость, но поглядел на Леху и своевременно запахнул челюсть.

Я выбрался из авто и прошел немного вперед, высматривая за заборами живых людей. Никого не было видно, и я решился пойти на крайний вариант: выбрал дом с виду поприличнее и начал стучать в калитку. Залаял пес. Я ждал. Довольно скоро дверь дома открылась, и кто-то крикнул:

— Кто там? Что случилось?

— Извините ради Бога! — крикнул я, нарочно упомянув имя Господне, чтобы выглядеть как можно более безобидно. — Мне только спросить!

Дверь открылась пошире.

— Чего вам нужно?

— Это улица Пушкина?

— Да.

— А дом номер шестнадцать где здесь, не подскажете?

— Домов через шесть налево от вас.

Это оказалось даже лучше, чем я мог рассчитывать. Окрыленный успехом, я вернулся к товарищам, отмусолил узбеку (или киргизу?) немного российских рублей, и тот, снова газанув, резво умчался.

— Пошли за мной, — сказал я, — мы почти у цели.

— Скорее бы, — потянулся всеми своими мослами Вячеслав, — а то жрать так хочется и переночевать негде.

Насчет «переночевать», судя по местным домам, у меня были нехорошие предчувствия, но заранее пугать Славика, да и самого себя, я не стал.

Солнце бросало последние лучи на землю, и наша троица, не сговариваясь, прибавила ходу. Примерно прикинув расстояние в шесть домов, я посчитал, что вот тот большой просторный дом, явно выделявшийся на местном фоне, — это и есть наш объект. И не ошибся. Все совпало: и номер, и улица, и просторный гараж, в котором наверняка находился «легендарный» «Порш».

Громко залаяла собака. Мы подошли к калитке, я увидел кнопку звонка и без колебаний нажал на нее. Ничего не было слышно, но звук вполне мог раздаваться внутри дома, неслышный снаружи. Лай усилился, и мы увидели, как входная дверь открылась, и на резное деревянное крыльцо вышел хотя и пожилой, но достаточно крепкий мужчина среднего роста с совершенно белой, а точнее седой, головой.

— Вы кто? — крикнул он, не сходя с крыльца и даже не делая попытки успокоить собаку. — Что вам нужно?

— Мы из Саратова! — крикнул я в ответ. — Вы должны были нас ждать! У меня с собой документы!

Слово «Саратов» подействовало: пожилой мужчина спустился с крыльца, прошел по выложенной плиткой дорожке к воротам, успокоил собаку и протянул руку за документами. Я вынул свое командировочное удостоверение и удостоверение ЧОП. На лице изобразил улыбку, а так как улыбаться мне, честно говоря, не хотелось, скорее всего, это было похоже на оскал. Мужчина посмотрел на меня и поморщился.

— А почему вас трое? — подозрительно спросил он. — Где их документы?

— Вообще-то это мои помощники и друзья, — несколько замявшись, ответил я. — И они любезно согласились мне помочь чисто по личной инициативе… Ну, если хотите, они покажут паспорта.

— Покажите, — потребовал хозяин.

Слава и Леха протянули ему свои паспорта. Мужчина очень внимательно рассмотрел их, и, видимо несколько успокоившись, произнес с большей теплотой:

— Проходите в дом. Собаку я придержу.

Мы гуськом прошли в калитку, Слава с опаской посматривал на большую собаку, которая тоже посматривала на Славу явно недружелюбно. Я узнал породу — среднеазиатская овчарка. Насколько я слышал от беженцев из Казахстана, которых немало осело в наших краях в начале девяностых, в этих местах такая порода ценится и стоит недешево.

Вдоль дорожки цвели красные, белые и желтые цветы. Они были хорошо ухожены, приятны на вид, сразу привлекли наше внимание. Полюбовавшись ими, я быстро окинул взглядом весь двор.

Он был достаточно просторен, заметную часть двора занимала беседка, заросшая аккуратно оформленными вьющимися растениями, на задней части двора находились какие-то подсобные помещения — что-то явно похожее на мастерскую или сарай для хранения всякой всячины. Но больше всего мне понравился забор со стороны улицы: высокий, сделанный из бетонных плит. Посреди забора, скорее всего для вентиляции шел ряд расположенных в шахматном порядке отверстий. «Как бойницы», — машинально отметил я. Поверху забора шли острые металлические штыри, что-то блеснуло в последнем луче солнца, я был почти уверен, битое стекло, заделанное в цемент. На небольшом расстоянии от забора, понизу, шла проволока, по которой легко и свободно скользила цепь, удерживающая собаку.

«Видимо, есть кого бояться, — подумалось мне, — или есть что защищать».

Вообще, и во дворе, и в облике дома чувствовался «орднунг», полный порядок. Немцы есть немцы. В крови у них это, что ли? Хотя я ведь встречал в своей жизни и других немцев — полных раздолбаев. Ну почему тогда так?