Свинцовый монумент

"Времени много прошло", - сказал Андрей. А сам подумал: да так ли уж много? Он, например, хорошо помнит и голос и лицо Мирона. Отца. Помнит и голоса Ольги, Жени.

"Говорю с ним, а он молчит. Не так чтобы сердился, а просто ну нет его. И все".

"О чем же ты его спрашиваешь?"

Галина помолчала. Короткими обрубками пальцев провела по рукаву гимнастерки Андрея.

"Как думаешь, сколько прожить я могу на свете?"

Ему хотелось засмеяться. Но даже улыбки не получилось. Сказал серьезно:

"Ты здоровая, сильная. Проживешь долго".

"А все равно ведь повяну. И ничего после меня не останется".

"Так и с каждым, Галя".

"Почему с каждым? У других останутся дети".

Галина смотрела ему в глаза и все поглаживала руку. А он потупился, отвел взгляд в сторону, не знал, что ответить. Зачем Галина задает именно ему такие вопросы?

"Наш медсанбат теперь расформировывать будут, - снова заговорила Галина и прикусила губу, постояла так, превозмогая готовые набежать слезы. - Куда я тогда? Кому я нужна с такими култышками?"

"Так и будешь работать по специальности. И еще подучишься. На медсестру", - он не решился сказать: на врача.

"Нет, Андрейка, на медсестру мне не выучиться. Я же своими култышками не все могу сделать - тонкую работу. Санитаркой только... А вдруг поставят на инвалидность, назначат пенсию? А по мне лучше в гроб".

И снова Андрей не знал, что ответить. Не просто ведь слов утешения ищет у него Галина, а ждет серьезного ответа. Можно понять ее тревоги. Вся жизнь у нее еще впереди. Сделай один неверный шаг, и неизвестно, как потом она сложится. Действительно, вряд ли ее на гражданке возьмут в школу медицинских сестер. Ее и в медсанбате оставили только благодаря заступничеству Яниша.

"Не знаю, Галя. Ты-то сама как думаешь?"

Нехорошо стало Андрею. Даже соломинки не бросил он утопающему. Выплывай как хочешь, а я посмотрю.

Галина горько проговорила:

"И не знаю даже, сколько раз все передумала. Да не додумалась. Потому тебя и спросила. Ты же для меня больше, чем кто другой".

Страшно не подтвердить этого. Человек ждет, человек верит. Уклонись еще раз от прямого, твердого ответа, и рухнет для Галины вот это светлое, голубое небо, придавит ее своей неимоверной тяжестью. Почему-то вспомнилась Женя. Прощание с нею.

"Галя, для тебя я сделаю все, что смогу. Скажи, что я должен сделать?"

"Опять "скажи"... - Она отрицательно покачала головой. - Делать ничего не надо, я только просила совета".

"Мне трудно, Галя. Мне казалось, если бы ты сначала..."

Галя протянула к нему свои изуродованные руки. Быстро сказала:

"Возьми меня замуж", - и обессиленно поникла головой.

Андрей вздрогнул от этих прямых, отчетливых слов. Он уже смутно угадывал, что у Галины созрело какое-то твердое решение и только хочется ей, чтобы оно прозвучало добрым советом от его имени. Но не это ему виделось, только не это. Тем более что когда-то она же сама, отвечая на просьбу раненого лейтенанта выйти за него замуж, принародно заявила: "Никогда ни за кого не пойду". А ему, только ему, Андрею, прибавила: "Даже за тебя не пошла бы". И всем своим поведением потом подтверждала это. Что же значат теперь ее слова? Слова, на которые и совсем невозможно ответить. Галине действительно он всегда желал только добра. Уважительно думал о ее преданной любви к Мите. Иной раз и сам колебался: а может быть, действительно существует на свете истинная женская любовь? И еще раз все рухнуло. И эта теперь, как Женя Рыбакова, бросится ему на шею и станет целовать. Вот почему она и о Мите заговорила: "Стал он отходить от меня".

"Тебе нарочно я свои култышки показала, - едва расслышал Андрей заглохшими ушами. - Это чтобы тебе легче было выговорить: не возьму. А мне легче такие слова от тебя услышать. И чтобы ты знал, в который раз повторю: после Мити любви у меня уже нету. А замуж выйти хочу. Такого совета и у тебя спрашивала. Мне лейтенант Березин все пишет и пишет".

Невыносимо стыдно стало Андрею. Нет, это не Женя в чувственном своем порыве. И не холодный, деловой расчет. Тогда совета от него Галина и не стала бы добиваться. Что-то еще она не досказала. Или он не сумел сразу понять.

"Галя, ты прости меня, но если пишет Березин..."

"Наверно, любит. Нужна я ему и такая. Разве не мог бы он себе какую хочешь красивую найти?"

"А как же ты?"

"Меня два раза немцы убивали, а я все неубитая. Живу. И жить хочется. Митя уже не вернется. А если и совсем уйдет? Тогда с чем же я останусь? Уж и совсем ничего?"

"Так ведь Березина ты не любишь! Сказала сама..."

Галина тихо вздохнула.

"Стану любить его детей. Если родятся от него дети. Они же вперед всего будут моими детьми, и когда помру - в них я останусь, кровинка живая моя".

"А не будет это обманом Березина? Если дети от него не родятся?"

"В чем же я его обману? Все равно буду честной женой. Все как надо. Так и заранее, еще в своем письме, ему объясню. Пусть решает".

"Вот так! "Пусть он решает". А ведь это решить ты одна должна. Зачем же его испытывать?"

Грустная усмешка тронула губы Галины.

"А ты не подумал, Андрейка, что мужчине женщину обманывать легче?"