Свинцовый шторм

— Прекрасно, спасибо. — Он помолчал. — Скорее всего, я не скажу ей, что мы завтракали вместе.

— Не беспокойся, я тоже не скажу.

Достопочтенный Джон взглянул на меня с благодарной улыбкой:

— Ты только не подумай, Ник, что она плохо к тебе относится. Ничего подобного.

— Но она может вообразить, что мы тут обсуждаем какие-нибудь грязные секреты?

— Да, что-то в этом роде. — Достопочтенный Джон выглядел каким-то хмурым, да оно и понятно — ведь не каждый день тебе звонят из Хитроу и заявляют, что крупный иностранный промышленник намеревается объявить экономическую войну твоей стране. Достопочтенный Джон оторвал кусочек от подгоревшей булочки и намазал его толстым слоем масла. — Ну, как Америка?

— Жарко, солнечно, деловито.

— Понятно. — Он раздумывал над картой вин, а мне порекомендовал взять барашка, что я и сделал. Затем я выслушал длинный и бессвязный рассказ об огороде его матери и о том, что ему нужен искусный каменщик для реставрации кладки времен Тюдоров. Упоминаний о Яссире Кассули достопочтенный Джон старательно избегал. Еще когда мы разговаривали по телефону, он лез из кожи, чтобы уйти от этой темы. Но как только я пригрозил, что сообщу обо всем в газеты на Флит-стрит, он тут же предложил мне позавтракать вместе. За столом он интересовался делами в Девоне, погодой в Америке, моим здоровьем и тем, понравился ли мне барашек.

— Кошачьи консервы лучше.

— Это блюдо — их гордость, — обиделся он.

— Расскажи мне о Кассули, — решил я наконец перейти к предмету нашей встречи.

— Ах... — Достопочтенный Джон воткнул вилку в кусок мяса и принялся энергично резать ножом хрящ. — Кассули обращался к правительству. Неофициально, разумеется, как частное лицо иностранного государства. Кассули не имеет дипломатического статуса, ты понимаешь?

— Но он богат. Итак, правительство ее величества выслушало его?

Достопочтенный Джон недовольно нахмурился, но утвердительно кивнул:

— Мы рады услужить влиятельным иностранцам, а почему бы и нет?

— Действительно.

Он все еще хмурился.

— Но мы в самом деле ничем не могли ему помочь.

— А что ему было нужно?

Достопочтенный Джон пожал плечами.

— Я думаю, он хотел, чтобы мы отдали Беннистера под суд, но для этого не было достаточных оснований, мотивов и причин.

— А погибшая женщина? — поинтересовался я.

Он покачал головой.

— Инцидент произошел в открытом море, вне наших или чьих-нибудь еще территориальных вод. Согласен, яхта зарегистрирована в Англии — вот почему дознание проводилось англичанами, но по заключению коронера, это был несчастный случай.

— А нельзя было провести повторное расследование, чтобы удовлетворить Кассули?

— Для этого нет никаких юридических оснований. Повторное расследование проводят, если обнаружились новые обстоятельства, а таковые отсутствовали.

— Но ходят слухи, — продолжал я, — что на следствии кое-кто солгал. Я слышал, что в момент гибели Надежны на палубе был Беннистер, а не Мульдер.

— Как ты сам говоришь, — осторожно заметил Джон, — это всего лишь слухи. Их недостаточно, чтобы начать новые процессуальные действия.

— Но этот вопрос хотя бы рассматривался? — настаивал я.

— Честно говоря, не знаю.

Следовательно, правительство несерьезно отнеслось к идее возобновления следствия и устранилось от ответственности по причине недостаточности доказательств.

— Так Кассули угрожал вам? — обвиняюще спросил я.

Джон слегка улыбнулся, но улыбка была ледяная.

— Никто не в состоянии угрожать правительству.

— Он сказал мне, что заберет из Британии все свои контракты и капиталы, а после этого убедит своих знакомых предпринимателей последовать его примеру. Это не очень хорошо отразится на безработице.

Достопочтенный Джон сосредоточенно жевал, однако решил, что пришло время и ему немного приоткрыть карты.

— Ник, ты не первый, кто приносит нам это известие. Кассули объявит экономическую блокаду Британии? — Нахмурившись, он извлек из мяса длинную жилу и торопливо уложил ее на край тарелки. — Ник, я могу надеяться, что ты не передашь наш разговор репортерам? Правительству это не понравится.

Я пропустил его замечание мимо ушей.

— Может ли Кассули действительно причинить нам вред?

Достопочтенный Джон откинулся на спинку стула и в течение нескольких секунд рассматривал крашеный потолок. Затем наклонился вперед:

— Может. Но не настолько серьезный, как он думает. Да, он способен вызвать в стране трудности. Может подорвать доверие к нам как раз в тот момент, когда мы делаем все возможное, чтобы привлечь в экономику иностранный капитал, но не более того.

— А каковы будут последствия?

— Мы переживем это, — произнес он без особого энтузиазма. — Безработица — это хуже. Если все контракты Кассули перейдут к Германии, Ирландии или Испании, мы их больше не увидим, а ведь большинство из них должны были бы оживить промышленность, к чему мы и стремимся.

— Значит, он все-таки может навредить нам, — настаивал я.

— Скорее, слегка смутить, — упорствовал он.

— Так что мне делать?

Достопочтенный Джон, как и многие политики, не выносил вопросов в лоб, потому что они требовали столь же прямых ответов.