Свирель Гангмара

— Вот послушай, что получается: «Когда дружинники Фаларика, ведомые графом Виринтом, пошли на приступ Белой Башни, эльфы уже покинули ее, ибо безумный Фреллиноль был не способен защитить их. Воины Виринта разбили тараном ворота Башни — и в этот миг ударила первая молния. В хрониках пишут, будто молнии обрушились с ясного неба, однако эльфы повествуют иначе. Когда приближенные безумного князя покинули Белую Башню, стали собираться тучи. Небо хмурилось все сильней, и, наконец, первая молния поразила шпиль Башни Фреллиноля одновременно с падением ворот. И где-то вверху пела Свирель Гангмара… Люди устремились внутрь, желая завладеть сокровищами безумца, собранными им за века правления Первым народом. Звеня кольчугами, поднимались по белым лестницам, устланным коврами, бежали на звук Свирели — и пение волшебной музыки было сильней, чем их топот и лязг оружия. Вслед за первой молнией сверкнула другая, и третья… Под ударами небесного пламени обрушилась кровля Белой Башни. Граф Виринт, за ним и его люди, убоявшись гнева Гунгиллы, бросились наружу еще быстрей, нежели стремились, влекомые жестокостью и алчностью, внутрь… А верхние этажи уже проседали и крошились, поражаемые молниями. Наконец Белая Башня перестала существовать, обрушилась, развалилась до самого основания… и смолкли звуки Свирели Гангмара…»

— А почему ты перевел именно этот кусок? — перебила чтеца Мона.

— Э… Я не знаю, книга развернулась на этой странице. Должно быть, здесь ее раскрывали чаще, этот лист распахивается сам собой…

Мона встала, пересекла комнату и, остановившись за спиной Петера, заглянула в фолиант:

— А ведь здесь нет картинок… Это не папа… раскрывал чаще, чем на других страницах…

— Ну… не знаю. Какая разница? Слушай дальше!