Свирепая клятва

Я откинул голову назад, не зная, правильно ли я ее услышал, но молясь, что бы правильно. Ее голубые глаза кажутся полуночно-серыми в темноте пещеры, такими же прекрасными, как и в чистом солнечном свете.

— Не искушай меня, если ты не серьезно, — прошептал я. — Я сейчас не тот человек, с которым можно играть.

Она протягивает руку вниз и сжимает мой и без того болезненно твердый член — твердый, несмотря на то, что холодная вода, в которой я стою, леденит мои кости.

— Я серьезно, я хочу этого.

Господи, эта женщина. Она уничтожила меня, когда была моложе; при одном только взгляде на нее я жаждал ее, постоянно думал о ней. Теперь, когда она повзрослела, стала зрелой, как изысканное виски, она вызывает еще большую зависимость.

Но сначала она должна кое-что увидеть. Я спускаю шорты, держа член в руке, словно приношу его в жертву на алтарь Алены. Что, наверное, я и делаю. При слабом освещении пещеры я не уверен, что она сможет разглядеть металл, сверкающий на головке моего члена.

— У тебя пирсинг? — Она выглядит отчасти шокированной, отчасти заинтригованной. — Когда ты его сделал?

— Давным-давно, — признаюсь я. Когда я пытался вытрахать ее из своего сознания, до потери души. Это никогда не получалось. — Тебе будет приятно, — говорю я, прижимая твердый металлический шарик к ее набухшему клитору.

— Дай мне посмотреть, — требует она и подходит ближе. Тяжелый вздох вырывается из ее легких, когда она рассматривает мой пирсинг "ападравия" — вертикальную штангу, проходящую через головку моего члена. На мгновение она замолкает, и я беспокоюсь, что она отключилась. Но потом она говорит:

— Я никогда раньше не видела такого.

— А ты видела много других проколотых членов? — Я зарычал, недовольный мыслью о том, что она может иметь дело с любым другим членом в этом мире, кроме моего собственного.

— Ну, нет.

— Хорошо. — Мы смотрим друг на друга, и секунды кажутся минутами. — Я заставлю тебя кончить так сильно, что ты забудешь дышать. — Я провожу своей проколотой головкой по ее клитору, обвожу ее вход, а затем снова поднимаюсь по пучку нервов.

Она тянется вниз и заменяет мою руку своей, используя мой член как игрушку, концентрируясь на тех местах, которые ей больше всего нужны. И, блядь, это возбуждает. Мне нравится смотреть, как она использует меня для своего удовольствия. Но я также мужчина на грани.

— Детка, тебе лучше ослабить хватку, а то я сейчас в тебя взорвусь. — Я наклоняюсь и опускаю поцелуй на ее внутреннюю часть бедра. — А я бы предпочел кончить в тебя.

Ее губы складываются в букву "О", и она бросает мой член, как горячую картофелину. Мгновение спустя между ее бровей появляется морщинка.

— У тебя есть презерватив?

Хрен там я буду использовать с ней презерватив. Между нами никогда не будет барьера.

— Презерватива нет, но я чистый, а ты на таблетках.

Она тяжело сглотнула.

— Откуда ты это знаешь?

Черт возьми, я знаю о ней все, но это не то, в чем я могу признаться.

— Когда я собирал твои вещи, — говорю я. — А ты разве не чистая?

— Да, но… — Она слегка качает головой. — А ты?

Я подавляю комок в горле и укрепляю свою решимость.

— Я никогда не занимался сексом без презерватива с кем-то, кроме тебя. — Случайный секс давно потерял для меня свой блеск. Секс на одну ночь — а это все, чем он был после нее, — был лишь тем, что я делал, чтобы мой член не взорвался. Я никогда не получал от этого особого удовольствия. Поэтому я планирую получить от этого удовольствие.

— Мы закончили обсуждать это? — спрашиваю я, раздвигая ее ноги, чтобы ввести в нее два пальца. Ее глаза закатываются, и она издает придыхательный стон, вжимаясь в мою руку. Аля снова на грани; я знаю, что это так, поскольку ее маленькая тугая киска сжимает меня так, словно она вот-вот взорвется. Поэтому я помогаю ей, вставляя в нее пальцы ножницами, пока она не застонет от желания.

Я могу заставить ее кончить вот так. Это было бы так просто. И ничто не доставит мне большего удовольствия, чем наблюдать за ее лицом, когда она распускается. Ну, почти ничего. Именно поэтому я убираю руку до того, как она переваливается через край.

Ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня так, словно я только что украл ее любимую игрушку.

— Если ты собираешься кончить, то только на мой член, — рычу я, мой голос хриплый от желания. — А сейчас мы должны это снять. — Я ослабляю завязки, стягивающие ее бикини, и материал поддается, когда узел развязывается.

Я издаю глубокий гортанный звук, исследуя ее грудь, большими пальцами проводя по ее чувствительным соскам. Она закусывает губу, откидывает голову назад, наслаждаясь ощущениями от моих грубых рук на ее нежной коже. Я сжимаю зубы, напряжение кипит в моей челюсти, когда она берет в руки мой ствол и проводит пронзенную головку по ее щели. Я не знаю, как мне удастся продержаться дольше нескольких толчков. Ведь почувствовать Алю изнутри — это все, о чем я мечтал долгие годы. Слишком долго.