Свистать всех наверх! Тетрадь первая

В прибрежных кустах около кареты застыла взбешенная миледи, уронив свой лорнет на песок. Ее камеристка испуганно вскрикнула, увидев бредущего Негоро. Одежду португальца облепила тина, его левая рука была замотана платком. За ним, поддерживая друг друга, ковыляли несколько уцелевших слуг миледи.

Миледи встретила корсара парой звонких оплеух.

— Бейте, сударыня, бейте, — прохрипел он.

Но миледи уже пришла в себя.

— Некогда. На коней, джентльмены! У меня созрел новый план!..

* * *

По лесной дороге быстро неслась карета. За опущенными занавесками сидели миледи и Негоро, которому Кэтти перевязывала раненую руку.

— Не понимаю, сударыня, какой может быть у вас план? — безнадежно произнес португалец. — Они плывут под всеми парусами, а мы трясемся в карете…

Миледи с презрительным сожалением взглянула на старого пирата.

— Вы забыли о Пушечном клубе! Директор-распорядитель клуба банкир Импри Барбикен. Его правая рука — капитан Николь, очень способный авантюрист… Они называют мирное время «мертвым сезоном». Милейшие люди…

— А где мы их найдем? — оживился португалец.

Миледи подтолкнула его в бок.

— На страницах романов «Из пушки на луну» и «Вверх дном» — ваших ближайших соседей на книжных полках, Негоро.

— А они могут снарядить какой-нибудь бриг?

— Вы плохо знаете Жюль Верна, сеньор, — засмеялась миледи. — Хозяйка клуба Еванжелина Скорбит ворочает миллионами! Гоните лошадей!

Кучер в ливрее подхлестнул взмыленных коней.

* * *

Подняв все паруса, шел бриг «Пилигрим» по неспокойным волнам Московского моря. На капитанском мостике за штурвалом стоял Дик Сенд, распевая свою песенку:

В старинных книжках капитан
Всегда суров, усат,
Он знает тайны дальних стран,
Сам черт ему не брат!

А мне усов не надо брить!
Где сыщешь их следы?
А если правду говорить,
То нет и бороды.

Поверьте, в этом ничего
Особенного нет;
Сказать по правде, мне всего,
Всего пятнадцать лет!..

Судно провожали морские чайки. И только они могли видеть странного пассажира, висевшего за кормой брига. Это был Аткинс, вцепившийся руками в якорный клюз.

В капитанской каюте за накрытым столом расположились знаменитые капитаны. Петя поднялся с койки и, зевая, посмотрел по сторонам.

— Ой, куда я попал?

— На борт брига «Пилигрим» из романа «Пятнадцатилетний капитан», — улыбаясь, ответил Немо.

— Не может быть, — воскликнул Петя, заглядывая в иллюминатор. Перед его взором расстилалось залитое лунным светом море… Оторвавшись от иллюминатора, он снова начал разглядывать своих неожиданных спутников. — Кто же вы такие?

— Клянусь компасом, ты должен нас знать, — поправляя козью шкуру, ответил Робинзон. — Мы члены Клуба знаменитых капитанов.

— Вы… Робинзон Крузо! Мне кажется, что я все еще сплю… Ведь правильно говорят, о ком подумаешь на ночь, тот и приснится… Капитан Немо!.. А вы капитан корвета «Коршун»?

— Да, имею честь командовать этим кораблем, молодой человек. — Василий Федорович взглянул на смятую постель и укоризненно добавил: — А кто будет убирать койку?

— Какую? — удивился мальчик.

— Ту, на которой ты спал. Кто же дома застилает твою койку?

— Мама…

Раздался дружный хохот капитанов…

И только капитан корвета, который затеял весь этот разговор с мальчиком, с нарочитой серьезностью спросил:

— Что ж, ложиться на обратный курс и взять маму на борт?

Сконфуженный Петя подошел к койке и стал неумело ее застилать.

В это время вбежал Тартарен с дымящейся сковородкой, вновь приспособленной для мирных целей.

— Тартарен из Тараскона!.. — в приятном изумлении прошептал мальчик. — Нет, это все-таки сон!

Бесстрашный охотник за фуражками посыпал яичницу зеленым луком и приправил соусом.

— Сон? Ты попробуй эту яичницу и сразу поймешь, что это не сон, а сказка!.. С зеленым луком!

Петя с аппетитом приступил к яичнице, а Лемюэль Гулливер, наливая ему стакан молока, не смог удержаться от вопроса:

— Достопочтенный Петя, нас крайне интересует, что за таинственное письмо оказалось в книге «Вокруг света на «Коршуне»?

— Почему таинственное? — переспросил мальчик. — Я написал простое письмо.

Капитан корвета показал ему размытый листок. — Письмо начинается с полуразмытого слова «КАТ…» Мы думали, что это «катастрофа».

— Нет, это Катя, моя сестренка, — пояснил Петя,

Письмом завладел Тартарен. — А тут дальше написано: «Я никогда ей этого не прощу! Опозорить меня, знаменитого капитана, перед всей командой»… Ну, команда, очевидно, волейбольная… Но кому ты никогда не простишь? Кате?

— Да нет… Вере Васильевне, учительнице географии. Ведь она мне закатила двойку!..

— Теперь понятно, — расхохотался Робинзон, — что такое внезапный ураган силой в два балла!

— А почему все-таки слова размыты соленой водой? — усмехнулся Немо.

— О-о, бедное дитя, — всхлипнул Тартарен. — Он плакал, он рыдал…

— Кто? Я? — обиделся Петя.