Свистопляска

— А вот и нет! — угрюмо поправил меня Болек. — Никакого доказательства не останется. Улетучится. Наверняка инструкция будет завёрнута в целлофановый пакет или в фольгу и по прочтении надпись сразу же исчезнет. Да нет, никакие там не симпатические чернила, такие штучки устарели, сейчас имеется множество химических соединений, которые молниеносно испаряются, не оставляя следа. Меня предупредили, чтобы не медлил и быстренько выучил наизусть.

Я опять молча кивнула. Знала я такие субстанции, пришлось как-то лично столкнуться. Уж не помню, что именно, то ли какую записку, то ли счёт держала в руках, прочла, спрятала в сумку, а когда дня через два опять захотела прочесть, на листке бумаги не оказалось никакой записи. Бумажку я запомнила, та самая, ошибки быть не могло, ведь сама же её и писала, а вот чем — убей Бог, не помню. Но факт остаётся фактом, было да сплыло, прощай, Калифорния…

— Фото! — посоветовала я. — Сначала щёлкни фотоаппаратом надпись, потом пусть себе испаряется.

— А если за мной следят и увидят?

— Да ты что? В щёлочку подглядывают? Так там нет щелей, бетон-монолит!

— Ну вот, теперь пани говорит глупости, пардон. Уж я-то прекрасно знаю, как легко установить фотоэлемент, скрытую камеру, она зафиксирует все, что делается внутри.

— Там темно!

— В инфракрасных лучах! Я разозлилась.

— Черт бы побрал все эти достижения науки и техники! Да нет, погоди, оба мы говорим глупости. Зачем все эти сложности, когда имеешь дело всего-навсего с обыкновенной контрабандной афёрой? Это ведь не шпионские штучки…

— Но ведь афёра с наркотиками!

— Ну и что? Подумаешь, наркотики! — рявкнула я. — Да их теперь совсем открыто на каждом углу продают! Давай лучше кофе выпьем.

Я принялась варить кофе. Болек немного расслабился и уже совсем спокойным голосом принялся рассуждать:

— Откровенно говоря, мне и самому вся эта их конспирация представляется сплошным идиотизмом. Сначала я подумал — может, Интерпола боятся, да какой, к черту, Интерпол в Крынице? Все это крайне подозрительно, согласитесь, вот почему я и боюсь. Что-то тут не то.

Я тоже немного поуспокоилась и согласилась с Болеком — лучше наше знакомство с ним держать в тайне. Действуя сама по себе, как лицо нейтральное, я и в самом деле располагала большими возможностями кое-что разузнать о Болековых опекунах. Раз они в Крынице, должны же где-то жить…

— Вы уже мне помогли, — прервал мои размышления Болек. — Знаете этого негодяя, значит, можно будет о нем порасспрашивать…

— Ага, ещё у меня могут украсть чайник, — вспомнила я, — ну да теперь чайник не проблема, куплю другой. А тех двух ты должен мне показать, тогда я смогу за ними последить. Вот только как это сделать, коль скоро у вас так конспиративно все обставлено? Придётся, видно, мне тоже проехаться в Лесничувку. Для меня оставишь информацию в том же бункере, сразу же у входа, справа. Напиши на каком-нибудь обрывке бумаги, чтобы выглядело как мусор…

* * *

В полдевятого утра я была напугана стуком в дверь, подумала, что стучит Зигмусь. К счастью, это оказался Яцек, усталый, невыспавшийся.

— Вчера в одиннадцать прилетел патологоанатом, — сказал он. — Я вызвал самого хорошего, какого только можно у нас найти.

— Как тебе это удалось? — удивилась я.

— Пани никак не привыкнет к тому, что за деньги все получишь. Удалось и вертолёт организовать. Всю ночь производилось вскрытие.

— И что?

— Инфаркт. Вздор, не верю! Разговаривать с Яцеком спокойно я не могла, боялась — вот-вот заявится Зигмусь.

— Знаешь что, пойдём куда-нибудь. Не знаю, как ты, но я бы позавтракала. В порту есть неплохие забегаловки. Или куда подальше, в окрестных сёлах отличную рыбу подают. Здесь опасно…

Яцек не стал расспрашивать, почему в моей комнате опасно разговаривать, а о завтраке он попросту забыл.

— Поедем, — поправил он меня — Лучше в порт, мне пока не до загородных прогулок.

Я поспешила забраться в его машину, и мы покинули опасную территорию.

— Поначалу врач готов был отстаивать инфаркт, — рассказывал Яцек, когда мы уже сидели над тарелками с копчёным угрем. — Но пани меня знает, я настаивал на своём, пришлось ему подойти к делу серьёзнее. Правильно, инфаркт, но вызванный аконитином.

— Знаю, алкалоид, извлекаемый из некоторых видов аконита. Сильный яд, употребляется в медицине как обезболивающее средство, например, при невралгии. Наверняка Гавел не заваривал ядовитую травку с целью улучшить пищеварение.

— Наверняка. По мнению врача, введена в организм за несколько часов до смерти. Ядовитая субстанция могла быть проглочена с пищей или проникла в организм другим путём. Достаточно даже маленькой царапины, не обязательно инъекция.

Коротко и исчерпывающе. Просто умиляет подобная вера в мой интеллект! Как же, сочиняю детективы, должна знать такие вещи. Укол миниатюрным шприцем с аконитином, чуть заметная царапина, смазанным аконитином… Действует быстро, правда, не столь молниеносно, как цианистый калий. О том же, как действует этот яд, принятый в пишу, я не имела ни малейшего понятия. Гавел был мужчиной сильным, даже укол мог бы выдержать в течение нескольких часов.