Свистулькин

Авторы предисловий нечасто позволяют себе критику собственно книги. Я, однако, пользуясь правами старого товарища, который не скрывает глубокого уважения к научной работе Александра Симоновича, позволю себе выразить некоторое сомнение в верности избранной формы. Понятно желание привлечь к книге внимание широкого читателя. Больше того, такое внимание, как уже было сказано выше, – неотложная необходимость. И все же форма художественной реконструкции, которая используется для наиболее известных проявлений феномена постжизни Свистулькина, представляется спорной. Такой подход неизбежно требует произвольных и безосновательных допущений.

Трудно поддержать и отношение автора к дискуссии Овсепяна и Кувшинникова, пламенеющей сердцевине сегодняшних исследований постжизни. Борис Геннадьевич Кувшинников – один из основателей нашего института, а значит, и спиритической физики в целом; трудно переоценить его огромный вклад в науку, однако безоговорочная и почти всеобщая поддержка сотрудниками института позиции Кувшинникова кажется мне чрезмерной и даже, откровенно говоря, не лишенной ложно понятого и местечкового патриотизма. Работы в области физики постжизни строятся на столь скудном и спорном материале, что окончательная убежденность в чьей-то правоте выглядит сильно преждевременной. Очень возможно, неправ окажется не только Овсепян, но и Кувшинников или, говоря другими словами, оба окажутся правы, но частично. Это не умаляет ценности самой дискуссии или работы ученых, именно такая бескомпромиссная борьба мнений – лучший путь к установлению научной истины.

Книга А. С. Проста охватывает полтора века, но пристальнее всего автор вглядывается в царствование Николая II, период, вокруг которого сейчас кипят самые бурные страсти. В то же время несколько сжатое описание возможных проявлений между восстанием декабристов и началом царствования Николая II представляется известной слабостью. Далеко не все проблемы этих семидесяти лет можно считать окончательно разрешенными.

В любом случае книга А. С. Проста – большой шаг в правильном направлении. По моему глубочайшему убеждению, дальнейшее изучение постжизни все менее возможно без участия историков и лингвистов, также как давно стало очевидно, что без такой помощи адекватный анализ и расшифровка результатов спиритических контактов просто невозможны. В свою очередь, для истории и языкознания научный оккультизм открывает невероятные, просто фантастические перспективы.

Именно здесь, на стыке дисциплин, нас ожидают важнейшие открытия будущего. Надеюсь, совсем скоро начнутся публикации исключительного, не побоюсь громких слов, значения. Поясная бляха, найденная археологами на Куликовом поле, стала спиритическим якорем3, который позволил установить контакт с воином Серпуховского городского полка, павшим в сражении. Ученые нашего института в тесном сотрудничестве с лингвистами А. А. Гиппиусом и А. К. Поливановой, историком О. В. Двуреченским смогли поддержать спиритический контакт на протяжении шести сеансов продолжительностью от двадцати восьми минут до восьми с половиной часов. Без сомнения, эта работа станет важной вехой и для спиритологии, которой никогда еще не удавалось проникнуть так глубоко в прошлое, и для истории, и для лингвистики.

Мы вступаем в эпоху, когда всякий спиритолог обязан стать немного историком и лингвистом – и наоборот, историки и лингвисты должны стать слегка спиритологами.

Игорь Петрович Булдаков, директор Научно-исследовательского института научного оккультизма и спиритической физики, доктор физико-математических наук, действительный член Российской академии наук.

1801 I

Мир несправедлив. Известность делится в нем случайными и незаслуженными ломтями. По сей день петербургские экскурсоводы рассказывают про никогда не существовавший призрак императора Павла, обитающий якобы в Михайловском замке, на месте трагической кончины, о нем пишут развлекательные статьи и вспоминают в телевизионных передачах.

Миновало почти двадцать лет с тех пор, как первое в истории полномасштабное РПВ-исследование неоспоримо доказало, что феномен постжизни никогда не проявлял себя в Михайловском замке. Более того, в наше время ученые согласованно считают феномен постжизни привязанным не к конкретным зданиям, а к территориям. Мощность проявления феномена постжизни обратно пропорциональна квадрату расстояния от эпицентра возникновения. Таким образом, он может проявляться и восприниматься людьми на расстоянии нескольких километров от эпицентра.

Уже больше двух столетий громкая известность никогда не существовавшего призрака императора Павла опережает знакомство публики с феноменом постжизни Кузьмы Степановича Свистулькина. Последние годы, по мере взрывного развития спиритической физики, интерес к Свистулькину значительно вырос, но удовлетворяется чаще всего, увы, самым извращенным образом персонажами бесконечно далекими от научного знания. Ситуация отчасти повторяет середину XIX века, когда призрак Свистулькина стал почти фольклорным персонажем, зачастую уже и без всяких «почти».