Свистушка по жизни. Часть 2

Помимо металла в очень большом количестве мне еще был необходимо пластик для отделки. И все это тоннами и вагонами для массового конвейера. И, конечно же, место для производственного комплекса, с домами для работников. Сверившись с картой, я прикинула необходимую мне территорию и набросала чертежик-эскизик, а в голове прикинула макетик. За чертой леса, на степном холодном ветродуе мне предстояло как-то возвести все необходимые здания со внутренними переходами, чтобы люди не оказывались на улице без крайней на то нужды. Подумав и поковыряв карту местности, я решила, что это будет несколько заходящих друг за друга полукругов с выходами в лес. И вообще, надо озаботиться дорогами по самим поселениям. Прорубать просеки и портить лес мне не хотелось совсем – как из соображений экологии, так и безопасности. А для мелких перебежек нужно будет создать легкие маломестные флаеры, которые будут летать чуть выше макушек деревьев. Но ангары – прежде всего. Поэтому, замотавшись и укутавшись по самое не могу, я переместилась на окраину леса и хозяйским взглядом оценила простиравшуюся передом мной картину бескрайнего заснеженного поля. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза для лучшей концентрации и принялась аккумулировать энергию на кончиках пальцев. Мне даже пришлось снять перчатки, чтобы они не загорелись. Подняв правую руку вперед, я медленно выдохнула и начала потихоньку выпускать энергию, которая била ключом. Поток вырвался из руки, разметая снег и обнажая голую землю. Мысленно я следовала за ним на многие метры вперед, отмеряя расстояние, на площади которой будет мой комплекс базироваться. Опустив кисть вниз, я направила поток под землю. Врываясь в нее, словно бур, пучок энергии проникал ниже, разделяя слои спрессованной столетними холодами земли. Она уже была окаменелая, мне лишь оставалось возвысить ее и придать форму. Пальцами я направляла движение, придавая точность. Концентрация была предельной – никаких сколов не должно было случиться, чтобы был правильный фундамент, чтобы земля не осыпалась, а лед не растаял. Мою рабочую руку трясло от напряжения, при этом левая выполняла роль якоря, чтобы меня не повело в сторону или я не упала. Голова начала побаливать, мне было неимоверно жарко, пот лил градом по спине, животу, стекал по волосам за шарф, образуя льдинки, которые не охлаждали меня, а только неприятно приклеивали одежду к телу. Я была словно в коконе из вязкой паутины, к тому же дурно пахнущей. Но остановиться не могла – слишком уж велика была заданная мною скорость. Я срезала пласты земли, поднимая их, сцепляя между собой, образуя высокие двухстенные коробки будущих зданий. Моя рука уже так устала и отекла, что я практически не чувствовала ее. Она была как чулок, внутри которого на бешеной скорости проносилась масса. Это была уже не рука, а брандспойт. И каждый новый по-другому направленный сгусток энергии утяжелял мою руку. Пальцы плохо слушались, они будто окаменели, и только магическим взором я контролировала свою деятельность. Когда перед закрытыми глазами начали бешено мелькать разноцветные мушки, мой луч почти потух, а скорость значительно снизилась. Я сделала завершающий аккорд, достроив пятый корпус будущих ангаров, и тяжело выдохнула. Рука безжизненной плетью повисла, а я рухнула на землю. Мне срочно требовалось полежать. Тело не чувствовало холода, до того оно было уставшим. А я не чувствовала этого самого тела, бездумно смотря в серое небо, сквозь которое слабо пробивались холодные лучи северного солнца, которое не грело, а только заставляло горько сожалеть об ушедших недолгих и коротких теплых днях. Чуть дальше была территория вечной мерзлоты, и это соседство давало о себе знать. У нас снег мягкий, пушистый, травка какая-никакая растет. Тут же – только обжигающе холодная земля и колючий снег, который впивается в тебя противными мелкими иголочками, которые довольно скоро перестаешь ощущать.

Пока я анализировала разницу в природе, то прислушалась к ощущениям в своем организме. До чего же пакостными они были. Сердце билось в истеричных систолах, дыхание рвано сотрясало воздух, пар неровно вырывался из приоткрытого рта, а каждый выдох сопровождался хрипом. На периферии сознания билась мысль, что так недолго и воспалением легких заболеть, уж не говоря о чудесной возможности застудить другие органы тела, но сил пошевелиться уже не было. А мне же еще как-то домой добираться…а сил не было даже на энергетический импульс. Вот где были мои мозги, когда я уходила? Почему не оставила Сережке записку, куда опять исчезла? Ведь шею свернет за такую выходку. Закрывая глаза, вспомнила, что еще и ректор неласково и невежливо напомнит о перегорании. Понимая, что на самом деле мне нужно встать, чтобы не заснуть, я закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями и попытаться сделать последний рывок. Но перетруженный организм имел свое мнение, и я погрузилась в сон.

Глава 15. Казнить нельзя помиловать