Свита Мертвого бога

— И чем все это кончилось? Я так понимаю, что после этой истории ваш с Элори договор утратил силу.

— А вот и не угадал, — горько усмехнулась Тай. — Я честно отпахала оставшиеся четыре месяца, хотя видеть не могла эту смазливую рожу.

— Тебя так сильно держит данное слово? Или ты была настолько уверена, что сопротивляться бесполезно? Совсем не понимаю…

— Сейчас поймешь. На следующий же день меня поймал еще один из Ювелиров, Крейд, и сообщил, что как следует набил Ланшену морду за то, что он выследил меня для Элори, и вдобавок пересказал сию историю Арзалю. Так этот прилипала был изгнан из нашего сообщества. А после Крейд поведал мне, что незадолго до моего появления в Замке среди Ювелиров был паренек по имени Рахдис. Приходился ли он Тиндаллу просто близким другом или все-таки любовником, Крейд понятия не имел, считал, что это совершенно не его дело… И вот однажды между Элори и этим Рахдисом состоялся очень продолжительный разговор на повышенных тонах. Самого разговора Крейд не слышал, но видел, как Рахдис на балконе стоит перед Элори насмерть, как еретик перед лаумарским Святым Дознанием, а затем выбегает оттуда весь взмокший. Пяток следующих декад Элори ходил, будто палкой стукнутый, и срывал зло на любом, кто подвернется. А потом Рахдис исчез — так же бесследно, как Тиндалл, после чего настроение у Повелителя Снов резко улучшилось. Насчет исчезновения Тинда Крейд ничего не знал, но в том, что Рахдиса убрал именно Элори — за сопротивление, — не сомневался ни на миг. Так что и мне следовало быть поосторожнее. А я такие намеки никогда мимо ушей не пропускаю.

— И что дальше? Никогда не поверю, что ты покорно сносила выходки этой твари еще четыре месяца!

— Слышал алмьярское выражение «работа по-меналийски»? — мрачно ответила Тай. — Это когда делают только то, что входит в обязанности, и ни капельки сверх. Вот этим я и занималась. Приходила к нему в таком же платье, как и прочие девицы, специально сочиняла дешевку с кучей блесток. Никаких тебе больше флейт и ожерелий из крыжовника. Ложилась под него, получала очередной подарочек, а потом изо всех сил изображала, что это он меня обслужил, а вовсе не я его. То еще развлечение было… К концу срока он стал совершенно беспощаден, но я все еще питала какие-то иллюзии — что, мол, взять с демона? И только в последний раз словно глаза открылись — я поняла, что он самым натуральным образом убивает меня. Это я тебе даже показать не сумею — у меня сознание почти все время гасло, иначе бы я с ума сошла. Понятия не имею, как я тогда выстояла, разве что на одном своем знаменитом упрямстве. На прощание я ему сказала: «Считай, что тебе объявлена война». А у него вдруг плечи поникли, и он произнес так глухо: «Я эту войну уже проиграл по всем статьям. Будь свободна, горькая хризантема». Вышла я от него, изумленная по самые уши, и с тех пор вот… живу свободно. Вот и сказка вся.

— А мне почему-то кажется, что еще не вся, — задумчиво проронил Джарвис. — Эта история настолько нелогична, что похоже, в твоей картине мира недостает нескольких важных кусков.

— Ничуть не сомневаюсь, — согласилась Тай. — Но знаешь ли, я не тот человек, который готов жизнь положить на их поиски. Найдутся — славно, не найдутся — тоже не помру. Все страшное, что могло со мной случиться, уже случилось, — последние слова она произнесла с такой твердой убежденностью, что Джарвис даже вздрогнул. — Ладно, давай спать. Ложись ближе и грей, как обещал, а то народ в Замке уже волнуется, куда я запропала.

Принц покорно исполнил просьбу девушки, снова ощутив запах ее кожи. Горькая хризантема… Этот сукин сын Элори промахнулся совсем чуть-чуть.

— Тай, а ты знаешь, что пахнешь своим именем? — шепнул ей на ухо Джарвис. — Горьким миндалем…

В ответ раздалось сдавленное, но от того не менее гнусное хихиканье.

— Да вы поэт, мой рыцарь! — насилу выговорила Тай, отсмеявшись. — Знаешь, какое вещество дает этот запах? Синильная кислота! — и, видимо, всем телом ощутив недоумение Джарвиса, пояснила: — Сильнейший яд. Три раза вдохнул ее пары — и все, тушите свет!

Глава восьмая, в которой Тай играет с сыном таможенника в ножички, а с контрабандистом — совсем в другую игру

Не все то древнее золото, что редко блестит.

Натали Эрратос

Еще через несколько дней Джарвис и Тай без особых приключений добрались до Менаэ-Соланна, главных морских ворот Новой Меналии.

Та исповедальная ночь в подмокшем шатре сблизила их, но как-то странно — с людьми, живущими более рассудком, чем сердцем, такое бывает. Теперь они подолгу болтали на самые различные темы — от обычаев разных народов до тонкостей ремесла Тай и алмьярских философских трактатов. Но все это были темы отвлеченные, а личного они, словно сговорившись, касаться избегали.