Свита мертвой королевы

Когда я рассказала о посещении дома палача и о задержанных женщинах, дон Санчус снова помрачнел и сказал, что дело разоблачения дона Перналя и его лжежены – для него лично на сегодняшний день есть единственное во всей Португалии дело. Дело его личной чести и достоинства!

Всю ночь он сидел в своем кабинете за составлением бумаг. Я же беседовала с вернувшимся из Касареса Андресом и Клариссой. К сожалению, за время моего отсутствия умер старый Карнелиус, с которым я мечтала наконец-то поговорить, выяснив, каким образом он раскрыл меня, в то время как другие и в ус не дули.

Наверное, мне следовало хорошенько отоспаться перед дальней дорогой, так как требовалось выехать на рассвете, но сон не шел. Кроме того, я хотела пообщаться со своими старыми друзьями и по возможности разъяснить один по-настоящему волнующий меня вопрос.

Глава четвертая. Тайна дона Санчуса, или отчего онемел Карнелиус

Конечно, я не могла не верить дону Санчусу, считавшему, что дон Перналь убил или заточил в какой-нибудь надежной крепости свою жену Катарину. Другое дело, не следовало полностью отвергать и версию колдовства. Ведь все знают, что колдовство – великое зло и против него можно спасаться единственно молитвами. И не получится ли так, что когда дон Санчус разгадает хитроумные планы злоумышленников и предъявит на опознание останки моей замученной подруги, люди перестанут верить в колдовство и не сдерживаемый никем сатана возьмет верх?!

Поэтому я все же оторвала дона Санчуса от его серьезных дел и уже перед рассветом, так как он тоже не собирался ложиться, попросила его дать мне необходимые разъяснения.

– Конечно же, я не могу не верить в колдовство и магию, – дон Санчус развел руками, непроизвольно бросив взгляд на дверь, точно опасался, что за ней кто-то прячется. – Но колдовство колдовству рознь. И не следует сбрасывать все прегрешения людей единственно на направляющую их волю дьявола, – он перекрестился. – Иначе все преступники говорили бы, что не виновны, так как их руками действовал величайший в мире кукловод.

– Но вы же не станете утверждать, что зло и грех не от сатаны?! – дрожащим голосом переспросила я.

На самом деле я и сама была не рада, что начала столь опасную тему. Любой, кто услышал бы нас, мог затем передать разговор церковным властям, которые, как известно, не любят, когда кто-то начинает разглагольствовать на оккультные темы. И тем более, если эти «кто-то» – опальный лекарь, и женщина, переодетая мужчиной. Уже за одно это могли бросить в камеру, а то и казнить.

– Зло, без сомнения, от сатаны. А вот грехи совершают простые смертные. Пусть по наущению, но ведь и свою голову иметь нужно! К примеру, если какой-то человек подойдет к тебе и попросит кинуть камень в собаку. Ты кинешь, а это окажется любимый пес важного господина. Оправдает ли тебя суд, учитывая, что ты, любезный Ферранте, действовал по наущению другого человека?

– Нипочем не оправдает, – кивнула я, радуясь, что дон Санчус выбрал такой простой пример.

– Отчего же следует миловать преступника, которого наущал дьявол? И в том, и в другом случае человек был волен сам выбирать, совершать или не совершать то, что от него просят, – дон Санчус ласково потрепал меня по волосам. – Ты славный юноша, мой Ферранте. Я рад, что мы снова вместе.

Я заметила, что его рука при этом дрогнула, но не предала этому значения.

– В детстве я слышал историю о том, как настоятель одного монастыря при помощи поста и молитвы помогал молодым монахам бороться с плотским грехом и искушением. Мой отец говорил, что настоятель святой человек. Правда, я не помню ни названия монастыря, где все это происходило, ни имени святого отца, – я поднялась, чтобы налить дону Санчусу вина.

– Что это за история, Ферранте? – дон Санчус потянулся, отгоняя сонливость. – Времени на сон все равно не осталось, так что рассказывай да буди Клариссу – пусть готовит завтрак. – Он взял кружку, но только пригубил вино, поставив ее перед собой на стол.

– В одном монастыре сколько-то лет назад случилась вот такая история, – начала я. – Один молодой монах ушел из обители и вернулся к мирской жизни. Родители сразу же подыскали ему красавицу невесту и назначили день свадьбы.

Когда же об этом рассказали настоятелю монастыря, он явился в дом к бывшему монаху и слезно умолял его вернуться в монастырь. А когда тот не согласился, страшно огорчился и, запершись в своей келье, дни и ночи напролет молил Бога о том, чтобы тот не допустил, чтобы юный монах осквернил себя грязью этого мира.

И случилось великое чудо! В день свадьбы молодой человек умер на своем брачном ложе, не успев даже коснуться своей невесты.