Свиток 4. Перевернуть мир

Нет. Гок’рата тут винить не приходится. Ни в том, что ловко соврал (честь ему за это и хвала… сволочи), ни в том, что не смог вовлечь в заговор большее количество народа. Я помню, как сам мучился, сманивая с собой одну оикия. Так что примерно представляю, насколько непростое это дело — сманить целый десяток.

…Однако, все это было очень обидно. Усталость, голод, разочарование от неудачного похода, раздражение и ненависть к тем, кто их туда загнал, все это образовывало весьма взрывоопасную смесь. И я уверен, достаточно даже маленькой искры, чтобы она вспыхнула и рванула в один момент, да еще и прямо под задницами аиотееков.

Вот только есть одна проблема, и имя ей — коммуникации.

Как донести до множества разбитых на разбросанные по всей степи кучки потенциальных союзников необходимую информацию? Вот в чем вопрос.

…Ответ пришел внезапно. …Да и не столько ответ это был, сколько бессильный скрежет зубами от полной безнадеги. …А может просто камень подходящий что-то мне такое навеял.

Ага! Белый, и довольно большой плоский камень, лежащий посреди степи и, подобно новому забору, бросающий вызов моей творческой натуре своей белизной и чистотой. Сразу захотелось написать на нем что-то этакое…Трехбуквенное. Чтобы и на душе полегчало, и аиотеекам после прочтения стало бы так же обидно, как и мне сейчас.

Вот только, увы, эти сволочи не знают кириллицы, а я так толком и не научился читать их узелки — уж больно темной оказалась эта материя. Каждый узелок соответствовал чуть ли не целому предложению. Да еще как-то там все менялось, в зависимости от смысла написанного, и один и тот же узелок читался совершенно по иному, в зависимости от того, какие у него «соседи» и расположения в начале или в конце нити. Так что я обычно путался и терялся уже на расшифровке третьего-четвертого узелка, впадал в бешенство и бросал это занятие.

…Нет, я честно пытался освоить эту науку. И может быть будь у меня возможность заниматься хотя бы полгодика исключительно этим, вполне вероятно освоил бы аиотеекское узелковое письмо не хуже родной кириллицы. Но только откуда бы у меня могли появиться эти свободные полгода?

…Хе-хе… — вдруг подумал я, глядя на камень задумчивым взглядом. — Зачем же обязательно писать что-нибудь обидное, если это что-нибудь обидное можно просто нарисовать! Окна РОСТа! Вдарим шершавым языком плаката по рожам захватчиков и империалистов. Карикатура, как аиотеека-оуоо трахает его собственный верблюд, вполне бы могла украсить этот камень!

Нет. Оставим пошлости. — Одернул я себя, хорошенько подумав, прежде чем пачкать камень накопанной буквально рядом ярко-красной глиной. Пусть это и достаточно обидно, но недостаточно информативно. Свое послание я должен оставить не аиотеекам, с ними мне говорить не о чем. А вот забритые, увидев мои шедевры, должны понять, что мир вновь перевернулся с ног на ноги, и пора действовать.

…Так что в результате камень «украсило» изображение аиотеека-оуоо, которого закалывает копьем дюжий молодец с гребнем-ирокезом на голове.

Выполнен рисунок конечно был далеко не идеально, но тем не менее все персонажи были вполне динамичными, а главное легко узнаваемыми.

По крайней мере мои ребята сразу разобрались кто тут кто и верблюда с воином ирокезом не спутали. (А я ведь, блин, давненько не практиковался).

Одно плохо. Разобрать, что тут нарисовано, …и что что-то нарисовано вообще, можно было только подойдя к камню вплотную и присмотревшись. А уверенности, что супостаты пойдут именно тут, а не в метрах пятнадцати-двадцати в сторону, у меня не было. Так что мое батальное полотно могло кануть в лету под холодными осенними дождями, так и не вызвав крики восторга и благоговения у широкой зрительской аудитории. Обидно.

Но идея-то была хороша! А недостаточную заметность мы будем компенсировать массовостью и вертикальностью размалеванных поверхностей. Благо, в степи выпирающих из земли каменюг тоже хватает!

Так что, дав Лив’еку необходимые инструкции, я, охраняемый своей «свитой», припустил вперед, благо обогнать неторопливо продвигающуюся Орду было совсем не сложно.

А дальше дело пошло! Пока мои сотоварищи бегали кругами, выясняя наиболее подходящие пути Орды, я пачкал лежащие в подходящих местах относительно плоские поверхности своими рисунками.

Сюжеты «комиксов», с точки зрения серьезного критика, большим разнообразием не отличались. Ирокез убивает аиотеека-оуоо копьем, ирокез убивает оуоо протазаном, топором, дубиной, кинжалом… Аналогичные действия делает загадочный персонаж с чем-то вроде белой повязки на руке…

Как-то раз, правда, запасшись в пути достаточно большим количеством разноцветных «красок», попытался изобразить картину братания ирокезов с блондинисто-рыжей частью Орды на фоне многочисленных черноволосых трупов. …А потом стер. В конце концов, мои рисунки увидят не только «забритые», те кому они непосредственно адресованы, но и коренные аиотееки. А значит заранее открывать противнику все тонкости задуманной интриги, пока не стоит. Пусть это станет для них сюрпризом.