Свиток 6. Поход за амулетом

В общем, я вовсю заливался соловьем сдавая секреты Мит’окока, и вовсю разглашая его страшные военные и торговые тайны. В конце концов, аиотееки — ни разу не мореходы, так что через море, захватывать новые земли не ломанут. А если кто из местных торговцев, сможет прорваться в Вал’аклаву, тамошним хитрованам лишняя добыча не помешает.

Молодежь, а также десятка полтора куда более старших товарищей, среди которых я заметил даже парочку, по виду очень крутых и знатных оуоо, слушали мои байки открыв рты.

Но, что искренне потрясло меня. Пока я не закончил свой рассказ, никто не осмелился прервать его своими вопросами. Чувствовалась определенная академическая культура.

А вот зато потом… Причем вопросы, по большей части задавала не молодежь, а эти самые старшие товарищи, и вопросы были весьма грамотные… с точки зрения военной разведки. А кое-кто, так и сходу начал делать записи на шнурках, а то и сразу в пергаментах.

А потом, пошли подляны.

Нет, уверен, это они не специально. Просто наука география, само собой подразумевала рассказ о путях, коими следуют из пункта В в пункт А. Сиречь, — из Вал’аклавы, в славный город Аоэрооэо…

Увы, об этих путях, я знал только по рассказам Ясьяяака и Отуупаака. Причем ни один из капитанов-гидов, лично так далеко не ходил.

…Отчасти, кстати, это и было одной из причин, по которой я отослал Отуупаака. Теперь можно было отнекиваться тем, что капитаном, мореходом, и купцом был у нас он, а я всего лишь скромный пассажир, мудрец-теоретик, ничего про морские дороги знать не обязанный.

…Довольно шаткая позиция, учитывая что всякий мудрец, должен был бы поинтересоваться тем что происходит за бортом его судна, и уж тем более — полюбопытствовать на новые земли и города, в которые заходит.

…От этого, я опять же отнекался, свалив все на жуткую лихорадку, что обуяла меня во время путешествия, ограничившись некоей компиляцией рассказов моих капитанов, того, что в свое время наболтали мне «восточные купцы», и собеседники в вал’аклавских трактирах, а также, — сказок «Тысячи и одной ночи».

…Но боюсь, — местные смершевцы, все-таки могли почувствовать фальшь в моих повествованиях. Ведь байки с чужих слов, сильно отличаются от рассказов о том, что видел собственными глазами.

Впрочем, оставалось уповать на то, что предварительный рассказ о Вал’аклаве был достаточно долог, и скомканность окончания, можно свалить на усталость. …Ну и еще на то, что мы тут не задержимся на время большее, чем необходимо разузнать все об Амулете, и стырить его. Так что когда СМЕРШ, накопит достаточно фактов чтобы взять нас за жабры, мы уже помахаем ему платочком с палубы уходящего в открытое море «Морского Гуся».

А потом, меня пригласили на обед.

…Боюсь, что в качестве главного блюда.

В общем, очередной внутренний дворик, почти полностью закрытый сверху навесами из тканей и каких-то листьев. …Очень удобная конструкция, дающая приятную тень, даже когда солнце жарит из под самого зенита и в то же время, пропускающая достаточно света, чтобы не шарить руками по столу, в поисках «чего бы сожрать».

Во дворике, накрыт торжественный стол.

…Как я узнал что он торжественный? Ну, обычно-то нас кормили с разложенных на полу циновок. А тут были настоящие столики, с ножками сантиметров по тридцать высотой. Да еще и накрыты пестрыми скатертями, да заставлены блюдами, даже более разнообразными и богатыми чем обычно.

Ну и, естественно, публика была соответствующая. С золотыми «кокардами» во лбу, присутствовали только Воорзаак, и еще какой-то мужичонка. А все остальные, сияли серебряными… Кроме той парочки аиотееков-оуоо, что никаких кокард не носили, зато держались истинными хозяевами.

Впрочем, эти аиотееки всегда и везде так держатся. Куда интереснее было наблюдать за реакцией окружающих на них.

Что ж, как и ожидалось, важные серебряннококардные жрецы, выказывали аиотеекам все признаки почтения… в лицо. А вот за спиной…

Помню в нашу керамическую мастерскую… ну в смысле ту, еще московскую, в которой я мальчишкой начал приобщаться к профессии, приехало какое-то высокое городское начальство в сопровождении телевидения. И дяденька в дорогом костюме, со щеками, болтающимися где-то возле плеч, — типо «слуга народа», с важным видом ходил по нашему заведению, тыкал жирным пальцем с неприлично большим перстнем-печаткой на нем, в разные стороны и предметы, и нес какую-то откровенную чушь, вроде того что все это было создано лично его, дяденьки усилиями, при рачительной поддержке еще более высоких чинов. А все потому что они кушать не могут, пока не позаботятся о досуге подрастающего поколения.

И наши мастера-преподы, старательно прогибали спины и поддакивали дяденьке в лицо, а вот за его спиной корчили такие рожи, будто тут шла дегустация лимонов в зубной клинике.

Вот примерно так же, местные представители культа Икаоитииоо, корчили рожи и кривлялись за спинами аиотееков, самовластно объявивших себя не просто самыми любимыми, но фактически и единственными прямыми потомками, вышеозначенного божка.