Свиток 6. Поход за амулетом

С тех пор, храмовые еще раз шесть, (мистическое число) пытались наехать на отщепенцев. …Или тем так казалось всякий раз, когда в их края заявлялись непонятные личности. Но масштабы этих разборок были куда меньшими, чем в первый раз. Потому как, вопрос с аиотеекской крышей был решен окончательно и любые действия против поставщиков слюды для аиотееков и проблем для Храма, могли проходить только в стиле «исподтишка».

Ну а потом мы все-таки устроили турнир.

Когда я подкатил с этой идеей к Лга’нхи, он сначала недоуменно посмотрел на меня. Мы, чай, не кошки какие-то, и играть с добычей, у нас как-то было не принято.

— Надо посмотреть чего они умеют. — Объяснил я смысл своей задумки. — Как дерутся, чего от них ждать… Пошли наших молодых, пусть попробуют свои силы. И настоящим оружием не деритесь, нафиг мне не надо ваши очередные царапины штопать. Я там про палки договорился, вот ими и машитесь.

— Гм… — Возразил мне брательник, все еще храня на лице мину сомнения в необходимости моей затеи. — Молодых на такое нельзя! Молодые ведь дурные еще, увлекутся и пришибут их сразу. Лучше я стариков пошлю. Те силу свою сдерживать умеют, чай не первый год в своих оикиях молодняк натаскивают.

— Ну, как знаешь. — Равнодушно пожал я плечами, однако полностью соглашаясь в душе с его мнением, и втайне досадуя, что не сообразил этого сам. — И вот еще, — собери всех этих… которые в шахте работают. Им будет полезно посмотреть насколько круты их хозяева и каковы в бою мы! …А то как бы у них не возникло мысли попробовать им помочь.

— Ладно. — Усмехнулся Лга’нхи, верно оценив этот политический ход.

Однако, как бы осторожны ни были наши старички, турнир все равно долго не продлился.

…Потому как. сколько не тренируйся плавать в мелких лужицах, а океанская волна тебя быстренько в чувство приведет и границы собственной крутизны укажет.

У наших-то была возможность попробовать свои силы с десятками, а может и сотнями соперников. К нам приходили разные люди. И каждый приносил что-то свое. Степняки, горцы, прибрежники, лесники, аиотееки, и куча всякого другого народа. Все, хоть по чуть-чуть, но вложились в выработку «ирокез-стайл». А местные? Чего успели утащить полсотни беженцев из Храма тридцать лет назад, с тем и варятся. Неизменно теряя с каждым годом понемногу, по чуть-чуть… Все-таки консервация и закрытие от мира, никогда и никому еще не шли на пользу.

Сильными сторонами охранников, были отличная физическая подготовка, хорошая скорость и гибкость. А слабыми… Можно сказать, все остальное.

Получилось что-то вроде поединка между боксером и танцором балета. …А учитывая размеры наших степняков, вообще, «танцоршей». Балеруны конечно тоже в прекрасной форме. И гибкость у них получше боксерской, и ногами махать умеют покруче иного каратиста. Но простой прямой справа, выносит их с ринга, вернее чем пушечное ядро.

Для наших вояк, каждый из которых прошел через пару-тройку больших войн, десяток крупных сражений и бесчисленное количестве мелких схваток, эти «теоретики от боевых искусств» противниками не были.

Так что, теперь можно было бы смело идти на штурм вражеских поселений… Кабы не проклятые отвесные стены, да узкий мостик.

…Все это я и объяснил, слушающим меня, впрочем без особого интереса, сотоварищам. Для них этот вопрос загадки не составлял. Ясен пень, мы круче, потому что это — мы! А противник слаб, потому что он — не мы, и это — правильно! Так что, все занудные разглагольствования шамана надо, как обычно, старательно пропустить мимо ушей, сохраняя при этом на лицах максимально уважительное выражение лиц.

— Так чего делать-то будем? — Наконец спросил братец, когда поток моего красноречия иссяк.

— …А давай-ка, поедим! — Нашел я универсальный выход из любого затруднительного положения. — А то уж скоро солнышко в зенит выйдет, а мы со вчерашнего еще не жрамши!

Предложение было встречено со сдержанным энтузиазмом. Поесть мои соплеменники конечно любили. Но привитые с детства воинские навыки, подсказывали что дело это не самой первой важности. А суровая подростковая школа голодания приучила оставаться без еды в течении даже парочки дней без особых душевных терзаний.

Но уж коли Шаман говорит что можно прервать так удачно начавшуюся войну, на то чтобы набить брюхо, почему бы этого и не сделать?

— А вы чего? — Спросил я спустя минут двадцать, после того как наши начали заниматься стряпней. — Я же вам сказал, можете пойти и поесть!

— Дык ведь эта же… — Удивился тот самый «сообразительный рудокоп», которого я допрашивал накануне. — Еды-та нам не выдали!

— А где она у вас хранится? — Раздраженно спросил я, удивляясь подобной тупости.

— Дык вон ведь, в сараях. — Смиренно ответил работяга. — Тока нам туда ходить запрещено!

— И как же вы едите?

— А из общего котла. Дети Икаоитииоо, дают зерно стряпухам. Стряпухи кашу варят, и мы едим…