Свобода

Что-то не так. Голова болит, тело ломит, руки странно затекли. Но не это сейчас беспокоит меня больше всего. Кромешная темнота. Я никогда не выключаю ночник, а это значит, что что-то случилось. Возможно просто лампочка перегорела, но чувство тревоги подсказывает – это не так. Авария? Нападение? Может паранойя? С тех пор как чуть не умерла, не могу долго находиться в темноте. Сразу чувствую, что меня затягивает в пучину отчаяния и одиночества.

– Возьми себя в руки! – жестко приказываю сама себе вслух.

Это немного помогает. Кейн в соседней комнате, сейчас доберусь до него, и он все прояснит. Пытаюсь встать, но ничего не выходит. Ноги и руки скованы. Чувствую ремни на груди и на бедрах. Нет! Что происходит? Слышу громкий лязг и тут же все вспоминаю: неудавшийся побег, вертолет, Пирамида, Ной…

О, Господи! Ной! Комок подкатывает к горлу, в носу щиплет, и слезы подступают к глазам. Худой, побитый, с синяками и ссадинами на лице, порезами на руках, практически без голоса. За что они так с ним? За то что помогал мне? Боюсь представить, что в этом случае будет со мной.

Резко распахивается дверь, и свет проникает из коридора в камеру, так похожую на ту, из которой я забрала Ноя. Смотрю на двух человек, стоящих на пороге и молюсь про себя в надежде, что Кейн успел дотащить Ноя до вертолета. В меня попали минимум три раза, и я упала всего в паре десятков метров от спасения. Но ни о чем не жалею и сделала бы это еще раз, только бы Ной был в безопасности.

Задвигаю куда подальше головную боль, бьющую по вискам после огромной дозы снотворного, и смотрю на подошедших людей. Обоих сразу же узнаю, хотя предпочла бы никогда в жизни с ними не встречаться. Это Бишоп, который холодно осматривает меня, и брат Ноя, кажется, его зовут Трей. Он выглядит безучастным, но я знаю, что это не может быть правдой. Хочется орать на него и обзывать последними словами. Поверить не могу, что он позволил так обращаться со своим братом. Перевожу полный ненависти взгляд с одного мужчины на другого, но это тоже напускное. В глубине души ничего не испытываю, кроме страха. Что со мной сделают? Не уверена, что хочу это знать.

– Хм… – делано задумчиво произносит Бишоп. – Кое-кто нашел лекарство от смерти? Не поделишься?

– Пошел ты! – на автомате выдаю я и тут же прикусываю язык.

Вряд ли он обрадуется такому обращению. А мне лучше помалкивать, целее буду. По крайней мере надеюсь на то, что это продлится как можно дольше. Но, похоже, Бишопа мои слова только развеселили. Он криво усмехается, что абсолютно не красит его физиономию. Но в миг его лицо становится серьезным, он бросает короткий взгляд на Трея и кивает. Тот сразу же подходит ко мне и расстегивает ремень, который сковывал мою грудь, затем отступает на шаг назад. Бишоп садится рядом со мной на самый край узкой койки, протягивает руку, берется за бегунок молнии на комбинезоне и тянет его вниз.

– Убери от меня свои лапы, ублюдок! – цежу сквозь зубы, преодолевая страх и нервное напряжение.

– Можешь успокоиться, в этом плане ты меня не интересуешь. – говорит Бишоп, что ни капли меня не успокаивает, ведь он расстегивает молнию до пояса и распахивает верх комбинезона, уставившись при этом на живот. – Хотя…

Мурашки омерзения покрывают все тело, а когда мужчина наклоняется чуть ближе, едва не касаясь носом оголенной кожи, я каменею, и инстинктивно втягиваю живот.

– Поразительно, – задумчиво говорит Бишоп. – Только посмотри на это, Восемь Три Восемь Три. Кроме маленькой белой полоски ничего не осталось.

Он протягивает руку, пальцем касаясь шрама. Электрический разряд пронзает кожу, заставив меня зашипеть от боли. Действие зеленой дряни против силы Жнецов подошло к концу, а значит, я здесь уже несколько часов. Бишоп поднимает на меня тяжелый задумчивый взгляд.

– Если расскажешь мне, где скрывается оппозиция, кто у них лидер, и что он задумал, да и вообще, если расскажешь все, что знаешь, то я обещаю, что ты не будешь страдать. Сотрудничать со мной в твоих же интересах.

– Хорошо, – тут же соглашаюсь.

Даже дураку понятно, живой мне отсюда не выбраться. Поэтому я должна запутать этих Жнецов, чтобы спасти жизни остальных.

– Их база в непролазном лесу, – на ходу начинаю сочинять. – С лидером не встречалась, планов не знаю. Но мне дали какую-то сыворотку регенерации, поэтому я жива. Практически все время провела в больничной палате, лежа и восстанавливая силы. Затем попробовала сбежать, но оказалась здесь. Вот и вся история.

Понимаю, что прокололась, когда Жнецы переглядываются, и Бишоп поднимается.

– А записи с внутренних камер говорят мне другое. Ладно, если ты занимаешь такую позицию, то я вынужден буду применить другие меры. – он отворачивается от меня и обращается к своему подчиненному. – Проверь, все ли готово. Если да, веди ее в вертолет, пора сменить место дислокации.