Свобода

– Как Маша? – тут же спросила она его.

– Молчит и смотрит в окно. – Вячеслав опустился на стул, склонив голову. – Лишь однажды взглянула на меня, но каким-то не своим, чужим, совершенно отрешенным взглядом, каким-то диким взглядом. И как будто упрек был в этом взгляде, как будто она хотела меня обвинить…

– Нет, Слава, все не так. Тебе показалось, – принялась успокаивать его Оксана. – Просто, просто ей нужно время, время и ты, ты должен быть всегда рядом. – Оксана кинула взгляд в сторону Андрея. – Будь рядом с ней.

– Есть предложения относительно дальнейших планов? – стараясь сменить интонацию, спросил Вячеслав.

– Кое-что есть, – ответил Андрей.

Оксана удивленно на него посмотрела.

– Я предлагаю принять во внимание совет полковника и уйти на север.

– А потом? – рассеяно спросил Кортнев.

– Сделав крюк, вернуться. Полковник, насколько я понял, будет проталкивать версию того, что мы гоним в Омск, после в Новосибирск, и так далее, в ту сторону. Мы и двинем туда, только после того, как преодолеем тысячи две километров. Не будем торопиться. Дней на десять растянем, ну, или на неделю. Может, о нас и забудут вовсе.

– Не надейся, – глухо отозвался Вячеслав.

– Давайте еще на пару дней тут задержимся, – предложила Оксана, – деньги же еще есть? Отдохнете, да и Петр Ильич оклемается, Маша.

– Я не возражаю, – произнес Кортнев, – главное, не расслабляться и не забывать, что мы находимся в федеральном розыске, это маааленький такой нюанс.

– Тетрадочку свою дашь полистать? – спросил Вячеслава Андрей, – впереди такие просторы, у нас будет время на поиски клада.

Кортнев пожал плечами и кивнул в знак согласия.

– А мне страшно, – шептала Оксана, когда они уже поздно вечером с Андреем лежали в постели, – я, как могу, стараюсь это скрыть, но мне страшно. Поначалу я этого не замечала, я не могла никак поверить в то, что это все происходит со мной. Я приняла убийство отчима, да, я это приняла и… я не хочу в этом раскаиваться, и не буду. Но, сколько всего оно за собой повлекло, скольких… и мне страшно.

– Мы должны выйти и из-под этого гнета, из-под гнета страха, – проговорил Андрей. – Он сковывает наше сознание, связывает по рукам и ногам, не пуская к цели, не давая возможности смотреть вперед.

– Я так хочу надеяться на то, что мы выбрали верную цель. Я надеюсь…

– Я держу твою руку.

– Андрюша…

Повернувшись друг к другу лицом, они обнялись, переплетая свои чувства и выплескивая жар, слились в единый комок страсти и взлетели к звездам, устроившим дикие пляски в ночном небе…

–

30

–

Прибыв в третьем часу ночи в Омск, Шоцкий и его команда разместились в гостинице, номера в которой были забронированы заранее Кротовым.

Очутившись у себя, Иван Владимирович, не раздеваясь, прилег на кровать и закрыл глаза. События последних нескольких дней, его разъезды, слежка, бессонные ночи сказались на его состоянии и сковали его тело усталостью. Опустив голову на подушку, он в одно мгновение провалился в сон.

Со всех сторон он был окружен плотным кольцом деревьев, чьи ветви были настолько размашисты, что крона их полностью закрывала пространство над головой, не давая возможности обнаружить ни малейшего признака неба, как бы он не всматривался вверх. Какой-то тусклый серый свет едва просачивался сквозь бесконечный слой листьев, причем лучи света были не прямые, а приобретали всевозможные причудливые формы и все без исключения стремились описать вокруг Ивана Владимировича круги, заворачиваясь в спираль и после, врезаясь в землю, разбрызгивали по сторонам уже черные блики, которые, накапливаясь, образовывали вокруг него непроницаемую стену. Откуда-то издалека послышалось завывание, потом еще, еще, постепенно лес наполнился единым жалобным воем, от которого вся спина Ивана Владимировича покрылась мурашками. Вой усиливался, приближался, окружал его. Еще немного и вой превратился в рычание. Иван Владимирович нервно осматривался по сторонам. Вдруг из-за деревьев вышли огромные черные псы и моментально обступили Ивана Владимировича со всех сторон.

Шоцкий открыл глаза и приподнялся на кровати. За окном было темно. Он взглянул на часы. Прошло несколько минут с того момента, как он оказался в номере. Он тряхнул головой, посмотрел перед собой и глубоко вздохнул. Он признался себе в том, что ему было страшно.