Свобода

Вячеслав, мгновение смотрел на Марию, после развернулся и быстро направился в поселок. Сделав несколько шагов, он остановился, снова развернулся, – Мария продолжала стоять лицом к реке, – хотел было, вернуться, но, тряхнув головой, бросился бегом к магазину. Оказавшись в небольшом универсаме, он быстро обошел его, выбрав две упаковки печения, шоколад и бутылку красного вина. Подойдя к кассе, Вячеслав вдруг остро ощутил необъяснимую тревогу. Он выложил товары на прилавок и остановил взгляд на кассирше, которая начала сканировать продукты. «Слава, я подожду, тут красиво, тут тихо, но темно…» – звучало у него в голове. – «Печенье, больше ничего не надо…» «Ты очень хороший, Слава». «Иди, милый».

– Что это было? – вслух произнес Вячеслав.

– Что вы говорите? – поинтересовалась кассирша.

Вячеслав молчал.

– Итак, с вас… – начала кассирша.

– Маша… – прошептал Кортнев и, сломя голову, выбежал вон из магазина.

Марии не было на месте. У Вячеслава зашумело в ушах, он схватился обеими руками за голову, лихорадочно озираясь по сторонам. Темнота завладела берегом, прихватив речную гладь. Сердце колотилось в груди, оглушая округу. Вячеслав попытался крикнуть, но в горле пересохло настолько, что он выдавил из себя лишь нечленораздельный хрип. Сердце гремело. Облизав губы и набрав в легкие воздуха, он закричал, что было сил…

– Маша, Маша, Машенька… – отозвалось слабое эхо.

Раздался какой-то непонятный звук. Вячеслав перевел дыхание, задержал его, прижал руку к груди, словно таким образом пытаясь приглушить стук сердца, и в это момент, сквозь этот самый стук он четко расслышал всплеск воды.

– Маша! – истошно завопил Вячеслав и бросился в реку…

Кортнев подхватил Марию в тот самый миг, когда волны начали смыкаться над ее головой. Она еще не успела вобрать в легкие воды…

– Машенька, зачем? Зачем? – причитал Вячеслав, неся Марию на руках до самой гостиницы. – Как? Как…

– Слава, – лишь однажды произнесла Мария, когда Кортнев укладывал ее на кровать и укутывал в одеяло.

Всю ночь Вячеслав не сомкнул глаз. Он сидел возле Марии, которая к его удивлению крепко спала до самого утра, иногда поднимаясь и подходя к окну, вглядываясь в темноту. Он все порывался выйти на улицу покурить, то вынимая из кармана пачку сигарет и крутя ее в руках, то судорожно запихивая ее назад, но боялся оставить Марию даже на мгновение. К утру он до основания раскрошил пачку.

Утро началось тяжело. Мария, стараясь не смотреть на Вячеслава, встала и направилась в ванную комнату. Вячеслав тем временем вскипятил чайник. Пока ее не было, он приготовил чай и разлил его по чашкам.

– Прости меня, Слава, – тихо, с дрожью в голосе проговорила Мария, когда вошла в комнату.

– Я чай сделал. Пей, Маша, а то остынет, – сказал Вячеслав, с трудом улыбаясь и пододвигая стул к столу.

Мария села, сделала глоток и поставила чашку на стол.

– Маша… – начал Кортнев, но тут же осекся. Он всю ночь готовился к утреннему разговору, но все, о чем он думал, куда-то разлетелось. – Я… я же… как?

Мария отвернулось и еле слышно, каким-то грудным голосом, сочетавшим боль, отчаяние и остервенение, произнесла:

– Я грязная! Мне тошно! Меня тошнит, тошнит… Я не хочу оставаться здесь, Слава, я порченная, меня очень испортили, испачкали, мне не… не могу я, Слава… Я не хочу оставаться здесь…

– Что ты говоришь? Где здесь? – Вячеслав бросился перед Марией на колени и схватил ее за руки.

– На этой земле… это, грех, я знаю, но… но, я не могу! Не могу! Слава! – заголосила Мария, срываясь на плачь.

Вячеслав был настолько поражен, что никак не мог выговорить и слова.

– Я хочу освободиться от этой грязи, я хочу. Я тебе не нужна такая! Я тебе не нужна, Слава! Я знаю, что говорю! Я буду тебе только обузой, я… тебе мешаю…

– Маша! – наконец воскликнул Кортнев. – Что ты говоришь? Прошу тебя, успокойся, успокойся, маленькая моя. Это жизнь! Ты же понимаешь, насколько эта жизнь несправедлива, и несправедлива она, как правило, к таким хорошим и добрым людям, как ты. Она нас испытывает, испытывает, понимаешь? Мы не должны сдаваться! И мы не сдадимся. Я освобожу тебя, Маша! Я, а не эта река! Верь мне, родная! Я не дам тебя в обиду. Как ты можешь говорить такое? Как ты можешь мешать, быть обузой? Только благодаря тебе я жив и… иду вперед. И иду я с тобой, потому, как без тебя… без тебя мне не имеет смысла идти туда, вперед. А там, впереди, наше счастье… наша свобода… Но, без тебя мне это все не нужно. Милая моя, я так тебя люблю. Все будет хорошо, все у нас будет хорошо…

Вячеслав обнял Марию, и не отпускал ее до тех пор, пока та не перестала рыдать.

– Все у нас будет хорошо…

Вячеслав договорился с Марией о том, что все произошедшее минувшим вечером останется для их друзей тайной. Более того, Вячеслав пообещал своей возлюбленной, что и для них самих все вскоре уйдет в небытие и превратится в такую же тайну.