Свобода

– Вы не кажетесь покладистым, чтобы говорить так. Ваш скептицизм может сыграть против вас. Простите, это всего лишь наблюдение. – Кравчук остановился. – Еще будучи в Москве, вы внимательно изучили дела всех преступников, на которых была объявлена охота. Изучили досконально, не поленившись лично обойти все точки и проведя детальный анализ каждого обстоятельства, предшествующего образованию банды, так это назовем. Зная вашу репутацию, руководство было уверено в том, что не пройдет и нескольких дней, как дело будет закрыто, но… но, вы не пришли к руководству с конкретными предложениями, вы задумались. Вы задумались! Вы задумались не над тем, как закрыть дело, то есть изловить и наказать преступников, нет, предметом ваших размышлений стала причина действий, совершенных людьми, которые в результате этих самых действий стали преступниками. Вы свернули с привычного для всех пути, пути, по которому вы следовали всегда и благодаря которому и заслужили, по праву заслужили безупречную репутацию. Вы не придали этому значения, а вот те, кто вами руководили все эти годы, сразу же обратили на это внимание.

– Вы как это все выяснили, следили за мной? – Шоцкий наконец развернулся к Кравчуку. – Зачем вам это?

– Что вы? – Анатолий Борисович рассмеялся. – Это все мне удалось выяснить гораздо позже. Бывает порой довольно таки легко вызвать человека на откровение, не зависимо от количества звезд на его погонах. Не будем вникать в тонкости нашей с вами работы. Итак, вы ведь действительно могли закрыть дело, может и не в считанные дни, а в течение пары недель, но вы этого не сделали. Вопрос: почему?

Шоцкий невозмутимо смотрел в лицо Кравчуку.

– Есть, на мой взгляд, единственное объяснение, – продолжал Крачук. – Вы этого не сделали намеренно. А почему? Все предельно просто, ваши подопечные, грабители и убийцы, одним словом, преступники, вам симпатичны. Элементарно, нелепо, преступно до безобразия, и, в конце концов, безнравственно! Что тут можно сказать? Человеческая душа – загадка. – Кравчук внимательно посмотрел в глаза Шоцкого и добавил: – Даже ваша. Не бойтесь, об этом я никому не говорил. – Кравчук рассмеялся. – Поверьте, этой информацией владею только я. Не хочу я ей делиться со своим руководством, которое в качестве подтверждения потребует от меня доказательств, если поверит, конечно, и, задействовав нагромождение бюрократических инструментов, что наших, что ваших, инициирует проведение соответствующего расследования. Ни к чему. Нам интересно другое, и я не стал никого отвлекать на такие глупости. Вы можете от меня избавиться, конечно. – Кравчук снова рассмеялся. – Я заговариваюсь, хоть и обещал изложить все кратко. Знаете ли, у меня склонность к произведению эффектов! Такая тяга к театрализации чего бы то ни было! Иначе, скучно бывает. Например, представляете, вы стоите здесь, на набережной, задумались о чем-то. А тут я прямо перед вами на парашюте спускаюсь… Как думаете?

Шоцкий не изменил выражения лица.

– Да, – процедил Кравчук, – душой компании вас не назовешь. Ну, да ладно. Итак, мне глубоко плевать на ваши эмоциональные всплески, волны, воронки, и прочие, дестабилизирующие душевное равновесие, явления. Если помните, вышел я на вас совсем по другой причине. Благодаря удачному стечению обстоятельств, а также вашему непосредственному участию, мы избавились ото всех ненужных элементов в пользу многоуважаемого товарища Камы. Под корень истребили всех его конкурентов, внутренних и внешних. Сейчас бы аплодисменты не помешали. – Кравчук остановился.

– Теперь у него монополия на все виды деятельности, включая незаконную, на юге страны. И, разумеется, через него и у вас, – заметил Шоцкий.

Кравчук широко улыбнулся.

– Судя по вашей интонации, вы осуждаете совсем не наигранно. У вас просто душа разрывается от такой вопиющей несправедливости. Вы что, впервые с этим столкнулись? Не смешите меня. Ах да, я забыл, что вас что-то ударило по голове, когда вам поручили поимку ваших подопечных. Я к этому, кстати, еще вернусь. Да, нам легче контролировать этот регион. Но, это скоро перестанет быть моей заботой – дело сделано. Кама станет депутатом, мэром, губернатором, будет общаться с конторой на другом уровне. Что ж, несправедливо? Зато удобно и практично. Но, есть одно «но». Это вы и иже с вами. Вы знаете обо всем этом, то есть, вы свидетель. Кто заварил кашу в горах, это нам решать. Вы поняли? Это были не ваши любимцы. Вы…

– Я понял.

– Простите. В Тюмени произошли бандитские разборки… это уже не важно. Это не ваша забота. Вас там…

– Меня там не было.

– Чудесно! – воскликнул Кравчук. – Вернее, вы там были, – и этот факт уже не скроешь, – но по совершенно иным причинам, которые вы замечательнейшим образом нарисуете своему руководству, или уже нарисовали. Помните, я интересовался вашим рапортом?

– Я уже его направил, – сказал Шоцкий.

– И в нем?..

– Я нарисовал.

– Слушайте, вы мне так нравитесь! – выкрикнул подполковник. – Я буду ходатайствовать о том, чтобы вас в будущем использовали в наших интересах.